Йалка

Марина Чуфистова

Азбука. Голоса

Йалка Симонов – обычный парень, если не считать того, что он представитель нуоли – древнего северного народа. Тела нуоли покрыты густой шерстью, а вместо лица у них бездна, поэтому нуоли вынуждены носить специальные маски. Йалка живет в Ростове-на-Дону, работает в офисе, мечтает сделать карьеру в стендапе (пока получается не очень) и в целом ощущает себя неудачником. Но Йалка отлично знает, что ему никогда не удастся слиться с окружающим ландшафтом: он слишком не похож на остальных. Впрочем, и от культуры нуоли Йалка отдаляется все больше. Единственный ритуал, который он неукоснительно выполняет, – купание в холодной воде (не важно, в ванне или реке): это придает ему сил. Надеясь что-то понять о себе, Йалка записывается на сценические курсы; параллельно с этим новым увлечением он влюбляется в коллегу – Натали, но ответит ли она ему взаимностью? И как быть с Элиной, девушкой-нуоли, которая, кажется, собирается выйти за него замуж? А главное, что делать с самим собой? «Как найти себя, когда ты с собой каждый день?»

«Йалка» – атмосферный роман о поиске себя в декорациях колоритного южного города, который по-новому выстраивает разговор о национальной идентичности, о чуждости и инаковости в современной России.

Марина Чуфистова – писательница, живет в Ростове-на-Дону. Окончила литературную мастерскую Евгения Бабушкина. «Йалка» вошел в длинный список премии «Лицей».

Используется нецензурная брань.

Марина Чуфистова

Йалка

© М. Е. Чуфистова, 2024

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука

Глава 1

– Мама никогда не говорила, что я красивый… Не стоит меня разубеждать.

Я стоял перед зеркалом в ванной и повторял начало монолога раз за разом, представляя, как зал засмеется в момент паузы. На слове «красивый» я вспомнил деда, который работал на сталелитейном заводе в Архангельске после войны. Он так активно восстанавливал экономику страны, что его некогда белая шерсть свалялась желтыми колтунами, свисавшими со спины, рук, ног, а на доске почета среди ударников соцтруда значилось и его имя.

Я не помню его маску. Под конец жизни он перестал ее носить и редко разговаривал. Помню испещренную уродливыми шрамами спину, когда он сидел на берегу Северной Двины после заплыва. Каждый вечер в любое время года он шел к реке и нырял в нее.

Как-то я подхватил в школе ветрянку. Бабушка уложила меня на скрипучий диван в зале, укутала пледом и приготовила отвар из бузины. Дед, увидев меня в зеленую крапинку, схватил за руку и потащил из дома. Я думал, что, по какому-то древнему обычаю нуоли, он избавит стаю от слабого звена. Но дед привел меня к реке и велел лезть в воду. Было градусов пять мороза. Спорить с дедом я не решился. Разделся и зашел в реку. Дед приказал окунуться с головой несколько раз. Кажется, я тут же выздоровел.

Два года назад я окончил геологический в Архангельске и переехал на юг, в Ростов-на-Дону. Ничто меня не связывало с этим городом. Меня привела мечта. Мой друг Толик двумя годами раньше тоже переехал из Архангельска, чтобы управлять местным стендап-клубом. Как вы уже догадались, моя мечта – стендап. С чего я решил, что могу шутить? Не знаю. Но за три года тут я ни разу не захотел всё бросить. Даже после провальных свободных микрофонов.

Очередной предстоял вечером.

– Мама никогда не называла меня красивым…

Плавать в Дону я не решался. Но перед каждым важным делом совершал один и тот же ритуал. Верил в исцеляющую силу холодной воды и незримую поддержку деда с того света. Верил, что поможет быть смешным. Нет, не так. Верил, что поможет мне шутить. Ведь я и так смешон.

Мне пришлось встать на два часа раньше, чтобы принять ванну. Обжигающе холодную. Клише. Просто холодную. В супермаркете на углу я скупил весь лед накануне, всего два мешка, и сложил в морозильную камеру. Она занимала половину прихожей в квартире Толика, где я снимал угол. На самом деле комнату, но платил как за угол. Когда я купил этот холодильник, он говорил, что этот гроб распугает всех гостей. Но позже не уставал каждый раз повторять одну и ту же шутку:

– Йалка так любит холод, ч