Верните белых лебедей
Николай Максимович Ольков
Современная проза (Четыре Четверти)
Главный герой повести «Верните белых лебедей» Родион Бывакин после долгого отсутствия возвращается в родное село, где ждёт его мама. Плачевное состояние деревни, в которой прошло детство, всколыхнуло желание дать ей новое дыхание. Ведь теперь у него есть финансовые возможности…
А впервые читатель встречается с Родионом в колонии для несовершеннолетних, куда он попал за драку. Позже судьба распорядилась с ним ещё круче… Доставшийся от вора в законе, с которым отбывал наказание, большой капитал позволил Родиону участвовать в приватизации. Теперь Бывакин – крупный заводчик и строитель.
Однако ничто не спасает его от душевной неудовлетворённости. Только возвращение на малую родину вселяет надежду на новый поворот в жизни и воссоединение с любимой женщиной. Он мечтает, чтобы и белые лебеди вернулись на деревенское озеро…
Николай Максимович Ольков
Верните белых лебедей
© Ольков Н. М., 2024
© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2024
– Бывакин, сразу после развода зайди к начальнику по воспитанию!
Сухопарый дневальный выкрикнул и повернулся к тумбочке. Старший по бараку, одетый в приличную тюремную робу с повязкой на руке, ткнул кулаком дневальному в лицо:
– Сколько вас учить, чтобы правильно выговаривали? Ты его ещё гражданином или товарищем назови. У всех вас только одно прозвание: зек, заключенный. Повтори приказ!
– Понял. Все мы с одним прозваньем…
– Дурак! – он ещё раз легонько ткнул в ухо, а дневальный уже до того вытирал кровь, которая сиротливо капала на грудь замызганной куртки. – Повтори по Бывакину!
– Понял! Заключённый Бывакин, после развода к начальнику по воспитанию!
– Вот так! Бывакин, ты понял? Тебя переведут в настоящую колонию, это тебе не малолетка. Я бы тебе дал наколочку, готовь пузырь, скажу, кому в ноги пасть, тогда жить будешь, а если как тут начнёшь пальцы гнуть, головёнку завернут сразу, как курёнку. Иди.
Бывакин прошёл быстрым шагом, голова приподнята, лицо безразличное, но настороженное, стрижен наголо, свежие розоватые шрамы украшают голову с обеих сторон, лицо скуластое, нос подправлен чуть влево, глаза серые, внимательные, губы плотно сжаты, а за ними скрыты проёмы от трёх зубов, потерянных за два неполных года в детской колонии. О скором переводе «в настоящую колонию» он знал, потому что исполнилось восемнадцать лет, а в «детском садике» дальше не держат. Там ему отбывать ещё два года.
Развод занятий окончился быстро, отряды неровными колоннами пошли в столярку, в пошивочный цех, только одна колонна свернула в столовую. Есть будут по очереди, последним может не хватить, тогда у столовки поднимут крик, прибегут начальник столовой и дежурный по зоне, могут выдать несколько булок хлеба и кусок маргарина. А могут и не выдать, могут построить и отправить на работу. И такое бывало. На тот случай у каждого зека есть в заначке кусочек хлеба – подсохший, пахнущий мышами и махоркой, но – хлеб, его ничем не заменишь.
– Бывакин! Родя! – земляк, из одного района, Толя Фрол, подбежал, лицо в слезах. – Сказали, что вас семерых повезут на зону. Я тосковать буду один-то. Полгода ещё. Прощевай, может, доведётся встретиться.
Начальник всем семерым объявил о переводе, предупредил, что в лагере с ними цацкаться не будут, там правила строже.
– Ну да, мы тут как в пионерском лагере жили, – усмехнулся здоровый мордатый паренёк.
– Ребята, я вам прямо скажу: зона та не самая благополучная, произвола много, так что держитесь ближе к администрации, – по-товарищески советовал майор.
– Это как, в стукачи сразу записываться? – парень откровенно лез на рожон.
– Ну вот, Кожин, опять ты бузишь. Не в стукачи, а нужную информацию о настроениях в бараке сообщить – твой долг. Понял?
– Долгов не имею, гражданин начальник, за долги и перо могут вставить.
– Ну, с тобой, Кожин, говорить бесполезно. Хочу Бывакину подсказать. Ты парень толковый, но гордыню смирить придётся. Есть в отряде начальник, есть авторитет, они следят за порядком, и тут никуда не попрёшь. Молчи, но делай, что велено. Не перечь. Если что, то и ад
ЛитРес