Содом и Гоморра

Марсель Пруст

В поисках утраченного времени (перевод Баевской) #4Иностранная литература. Большие книги

В ноябре 1913 года вышел в свет первый том романа Марселя Пруста «В сторону Сванна». Публикация оказалась возможной благодаря усилиям друзей никому не известного писателя, так как сложно построенное, автобиографическое сочинение поначалу не вызвало энтузиазма у издателей, а впоследствии у критиков и читателей. В то время вряд ли кто-то смог бы предсказать, что цикл «В поисках утраченного времени», первой книгой которого станет «В сторону Сванна» со временем будут называть в числе самых значительных произведений мировой литературы XX века.

Каждый роман цикла посвящен какому-либо этапу жизни: «В сторону Сванна» рассказывает о детстве главного героя и о событиях, предшествовавших его рождению; «Под сенью дев, увенчанных цветами» – о его отрочестве, крушении первой любви и зарождении новой; «Сторона Германтов» – о его юности. «Содом и Гоморра» (последний из романов цикла, опубликованный при жизни автора) наследует темы и сюжет «Стороны Германтов»: это продолжение рассказа о светских успехах молодого героя. Здесь присутствует также тема любви и взаимоотношений героя с Альбертиной, отсылающая к книге «Под сенью дев, увенчанных цветами». Четвертый роман цикла «В поисках утраченного времени» вслед за предшествующими тремя предлагается вниманию читателя в переводе Елены Баевской, который опровергает печально устоявшееся мнение о том, что Пруст – почтенный, интеллектуальный, но скучный автор.

Марсель Пруст

Содом и Гоморра

Marcel Proust

SODOME ET GOMORRHE

© Е. В. Баевская, перевод, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Иностранка

От переводчика

Санчо Пансы и Дон-Кихоты

И увы, содомские Лоты

Смертоносный пробуют сок,

Афродиты возникли из пены,

Шевельнулись в стекле Елены,

И безумья близится срок.

    Анна Ахматова. Поэма без героя

Книга «Содом и Гоморра» расположена в самом центре романа «В поисках потерянного времени». До нее – три первые книги «Поисков», после нее – три последние. Мы еще помним, с чего все начиналось: с двух дорог, ведущих в разные стороны. Мы еще не догадываемся, чем все закончится, а закончится тем, что сторона Сванна и сторона Германтов сольются воедино. В «Содоме», кроме отсылок к предыдущим книгам романа, есть уже предвестья перемен, которые принесет с собой обретенное время, когда сойдутся обе эти дороги.

Условно говоря, первый том – это детство рассказчика, второй – это его отрочество, третий – юность. Дальше начинается прекрасная и мучительная взрослая жизнь, и вот в четвертом томе рассказчику открывается пугающее однообразие такого, казалось бы, пестрого и разнообразного мира. В середине этой центральной книги рассказчик объясняет Альбертине: «…если рассматривать мир как театр, то в этом театре декораций меньше, чем актеров, а актеров меньше, чем „положений“». Одни и те же актеры в одних и тех же условных декорациях разыгрывают самые разные ситуации перед Творцом, он же демиург, он же драматург, он же автор романа. «Мир как театр», theatrum mundi, как известно, – старинное понятие, популярное еще в искусстве барокко и дожившее до наших дней. Так, Шекспир устами своего персонажа говорит:

Весь мир – театр.

В нем женщины, мужчины – все актеры.

У них свои есть выходы, уходы,

И каждый не одну играет роль[1 - Шекспир, «Как вам это понравится», акт II, сцена VII, пер. Т. Щепкиной-Куперник.].

А в двадцатом веке, совсем незадолго до Пруста, Николай Гумилев говорит примерно о том же:

Все мы – смешные актеры

В театре Господа Бога[2 - Николай Гумилев, «Театр» (1910).].

И главный герой романа Марсель (он же рассказчик) очень кстати растолковывает Альбертине это понятие: ведь в дальнейших событиях «Содома» один и тот же г-н де Шарлюс играет то деспота и злодея, то изнывающего от горя влюбленного, то изысканного и тонко чувствующего артиста и эстета, то смехотворного и истеричного старикашку. Разные роли играют и Морель (всецело преданный искусству музыкант и циничный прохиндей), и Альбертина (добрая, милая, ис