Курьер

Карен Георгиевич Шахназаров

Как мы жили. Лучшее в советской прозе

У каждого времени свои герои. В конце 80-х героем времени стал Иван Мирошников, герой повести и одноименного фильма Карена Шахназарова «Курьер».

До «Курьера» не было в литературе и кинематографе таких свободных молодых людей, как Иван, – дерзко, на равных разговаривающих со взрослыми, отвергающих авторитеты и ломающих стереотипы.

За этой бравадой тонко чувствующий читатель и зритель увидят растерянность молодого человека, который еще не знает, как хочет жить, но точно знает, что не так, как от него требуют неизвестно кем придуманные законы и приличия. «– О чем ты мечтаешь? – Пальто купить, зима на носу, а мне ходить не в чем. – На вот тебе пальто! Оно мне все равно не нужно, скоро в армию идти. А ты носи его и мечтай о великом…» Сверстники Ивана Мирошникова и его друга Базина, мечтавшего о новом пальто, уже не «дети», а «отцы». Но друг друга они узнают по фразам из «Курьера»: «Мечтай о великом…»

Карен Шахназаров

Курьер

Повести

© Шахназаров К. Г., 2024

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024 Издательство АЗБУКА®

* * *

Курьер

Не так давно я случайно услышал одну любопытную радиопередачу. Корреспондент останавливал на улице прохожих и задавал всем один и тот же вопрос: «Если бы вам пришлось писать мемуары, о чем вы хотели бы в них рассказать?» Ответы, разумеется, были разными. Одни рассказывали целые истории, другие отделывались анекдотами. Мне больше всего запомнился ответ одного старика. Сперва он сказал: «Мне нечего писать в мемуарах. У меня ничего не было». Корреспондент удивился и не поверил: «Не может быть! Вы человек в возрасте, наверняка многое видели и сами участвовали во многих исторических событиях. Неужели в вашем прошлом нет ничего, что живо волновало бы вас сейчас?» Старик задумался и сказал: «Знаете, много-много лет назад я был влюблен в девушку. Мне тогда было пятнадцать лет, а ей, кажется, восемнадцать. Мы жили в одном доме и часто встречались в нашем дворе. Я все время хотел заговорить с ней и познакомиться, но никак не решался… А потом она с семьей уехала, и я больше никогда не видел ее. Вот об этой девушке я и вспоминаю теперь больше всего. Об этом, пожалуй, я написал бы. И, может быть, добавил бы сюда немного ничего не значащих разговоров с несколькими давно забытыми людьми. Но разве это интересно кому-нибудь?» «Отчего же! Очень интересно», – сказал корреспондент, но в голосе его пряталось разочарование.

Я проснулся ночью. Лунный свет серебряным столбом пересек комнату от окна до противоположной ему стены, на которой висела большая африканская маска, – подарок отца.

Маска была черная, гладко отполированная. Ее глаза были полузакрыты, как у людей, вспоминающих прошлое, а толстые вывороченные губы презрительно улыбались. Я почувствовал, что сегодня мне уже не заснуть. Знаете, случается такое: совершенно нормальный, здоровый человек просыпается среди ночи и до утра не может заснуть. Он не болен, у него нет нервного расстройства. Просто он абсолютно выспался и в дальнейшем сне не видит никакой необходимости. В такие часы чувствуешь себя настолько бодрым, что хочется как-то размяться физически – сделать какое-нибудь дикое сальто или вообще что-нибудь головокружительное. Под кроватью у меня валялся старый футбольный мяч. Я достал его оттуда и принялся «чеканить», то есть подкидывал мяч ногой, стараясь не уронить на пол. Было интересно, но все же чего-то не хватало. Я потихоньку, чтобы не разбудить мать, включил магнитофон. Тогда стало совсем весело. Мик Джаггер надрывал глотку, а я «чеканил» мяч.

Что за чудо этот мяч –

Норовит пуститься вскачь.

Не проси его, не плачь –

Не лежит на месте мяч.

Как поддашь одной ногой,

Так поймать ногой другой

Очень сложно: этот мяч

Норовит пуститься вскачь.

Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать лет. До этого у нас была, что называется, идеальная семья. Родители – педагоги (отец преподавал химию, мать – историю), работали в одной школе, я там же учился. Не помню, чтобы они когда-нибудь ссорились. Отец называл маму умнейшей женщиной, о