Счастливая

Живу, читая ваши лица,

живу в ладах сама с собой

и в поднебесье белой птицей

веду баталии с судьбой.

Листаю прожитые чувства,

вплетая детские мечты,

и в поэтическом искусстве

ищу забытые черты.

Купаюсь в огненном закате,

брожу по Млечному пути…

и в подвенечном лунном платье

меня счастливей не найти.

Умывшись росами с рассветом,

укрывшись солнечным плащом,

я несгорающей кометой

забудусь в шаре золотом.

За гранью

Ты знаешь, там, за гранью пересудов,

в толпе глухих, потерянных людей,

нам не найти блуждающих теней,

нам не спасти измученный рассудок,

и не поймать вчерашнее такси,

и не уснуть в простуженном апреле…

хочу я, чтоб опять мели метели

и дождь с утра до ночи моросил.

В застывшем мире – больше ни души,

несутся в пропасть пьяные рассветы…

а все мои прощальные сонеты

распроданы с прилавка за гроши.

Утро надежды

У тех, кто ночь провёл в мольбе,

есть утро, полное надежды.

Срываем мы с себя одежды,

непокорённые как прежде

и чужеродные толпе.

Быть может, в этой суете

нам суждено найти друг друга…

твой друг, твой враг, твоя подруга,

неотвратимая разлука

и неслучайная метель.

Ты лучший свой сюртук надень,

возьми свирель, перо и шпагу,

ты призови свою отвагу —

и в этой солнечной метели

всё будет так, как мы хотели.

Зимнее волшебство

Безмолвие. Уснувшие поля…

и дремлет хвойный лес

под сенью снега,

застывшая река из хрусталя,

как бабочки, летят снежинки с неба.

Искрится белым шёлком простыня,

и невозможно в волшебство

не верить…

Ведь ночь, морозной свежестью пьяня,

для нас с тобой распахивает двери.

Мираж

И опустилась ночь

усталостью на плечи,

рассеялся туман

на каменном мосту…

ждала я важных слов,

ждала с тобою встречи,

а встретила в твоих

глазах лишь пустоту.

Быть может, даже прав

стареющий художник,

что набросал штрихи

на дремлющем холсте.

Придуманный мираж…

сомнительный источник…

измотана душа

в апрельской суете.

Не та,

не тот,

не то…

разорванные строчки…

и краски на холсте

ложатся невпопад.

Прощай, мой лунный свет,

прощай, мой полуночник —

не нужен никому

весенний снегопад.

Спасение

Я в одиночество укутаюсь своё,

в его спасительные, нежные объятья,

и, с ним обнявшись, просидим опять вдвоём,

смиренно… молча… у старинного распятья.

Свеча задумчиво горит в глухой ночи,

и тишиною липкой полнится пространство…

здесь не помогут даже лучшие врачи —

от скрытой грусти не придумано лекарство.

Горит огонь внутри, сжигая всё дотла,

и чёрным пеплом рассыпается рассудок…

О, если б я смогла, сама сейчас смогла

шутя безумство разогнать в своих сосудах!

Вовек не спрятаться, не скрыться от толпы —

ей никогда не сжечь мою живую душу!

Я схороню, пожалуй, все свои мольбы

для тех, кто слышит их

и кто умеет слушать.

Каприз

Перелистай мои страницы,

перечитай мою любовь…

стихотворений вереницы,

как улетающие птицы,

несут в себе надежду вновь.

Стучится майским ветерком

весна в зелёном сарафане

и шепчет о любви тайком…

Хоть сердцу биться нелегко,

как мотыльку в пустом стакане,

сегодня я совсем другая,

готовлю на обед сюрприз —

щепотку смеха добавляю

и счастья вдоволь насыпаю…

Любить – сегодня мой каприз.

Вера

Танцуют тени невпопад

в домах, от холода остывших,

а мы друг другу письма пишем…

скребётся в окна снегопад.

И отведённые нам дни

в стена?х проходят безучастно,

и смех, и слёзы – всё напрасно…

не избежать пустой возни.

Как разорвать порочный круг?

Как укрепить нам веру в Бога,

чтоб не оставить за порогом

жизнь, постучавшуюся вдруг…

Безразличие

Скрипач сошёл с ума —

искромсанные руки,

разорванные струны, тишина…

и пеплом на губах

остался вкус разлуки,

и кажется, что в мире я одна.

Никто не замечал

рыдающее сердце,

никто не слышал, как оно кричит…

Поток машин, толпа

без лиц… и не согреться…

а я бреду глухая.

Помолчим.

Равновесие

Я растворяю капсулу

просроченной мечты,

я пью до дна

и не б