Великие сожженные. Средневековое правосудие, святая инквизиция и публичные казни

Игорь Лужецкий

МИФ КультураСтрашно интересно

Рыцари-монахи, бившиеся с неверными. 17-летняя дева в мужских доспехах во главе войска. И философ-проныра, веривший в бесконечность вселенной – и это за 400 лет до открытий современной астрономии. Тамплиеры, Жанна д’Арк и Джордано Бруно: что объединяет этих людей? Их всех сожгли.

Формально – за ересь, но некоторых еще и потому, что их смелость была нестерпима для общества, а идеи опережали ход времени на годы вперед. За каждой из казней – запутаннейший клубок интриг и конфликтов.

Историк Игорь Лужецкий приглашает читателя заглянуть через «окошко» этих процессов в душу средневековой Европы. Как появилась инквизиция? Кто еще пал ее жертвой? И какие грехи вменялись осужденным? Вы поймете логику правосудия тех времен, сможете отделить факты об инквизиции от заблуждений и выясните, как представляли себе мир и чем жили люди той эпохи.

Для кого эта книга

Для всех, кому интересна история в необычных ее аспектах.

Для всех, кто увлекается средневековой историей Европы.

Для всех, кто хочет знать больше об инквизиции.

Игорь Лужецкий

Великие сожженные. Средневековое правосудие, святая инквизиция и публичные казни

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Игорь Лужецкий, 2024

© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024

* * *

Введение

Есть много определений того, что такое культура. Можно сказать, что культура – все то в человеке, что не определено его биологией. То, что человек хочет кушать – биология, а что и как он ест: суши палочками, стейк вилкой или же сердце врага голыми руками – это уже культура. Можно дать другое определение, гласящее, что культура – способ выживания общества. И это определение будет не менее правдивым.

Поминальный стол

Ок. 1500. Rijksmuseum

Проповедь в соборе Нотр-Дам

Ок. 1660–1670. Muzeum Narodowe w Warszawie

Но лучше всех, на мой взгляд, о культуре сказал Ю. Лотман. Он нарисовал красивейшую схему, известную, как древо культуры. Корни этого дерева – страх смерти (единый у всех людей) и условия среды (сильно разнящиеся).

Из этих корней растет ствол канонов, правил или культурных сценариев: наборов правильных рекомендаций, как в этой культуре принято жить, заводить детей, стареть, встречать радость и горе, богатеть, умирать, воевать, строить, готовить еду и носить одежду. Этим правилам следуют, но обычно не задумываются, принимая их как должное установление. Их воспринимают как нечто естественное, так, как воспринимают звуки и слова родного языка.

На ветвях этого дерева – крона, это мы с вами. Нами это дерево дышит. А еще там есть плоды. Плодами дерева культуры, по Лотману, являются гениальные произведения искусства и герои – люди, воплотившие своей жизнью тот или иной культурный сценарий.

Сначала про произведения искусства: японцы не смогли бы создать Нотр-Дам. Там и камня нужного нет в наличии, и землетрясения слишком часты для такой постройки, да и не христиане они. Европа же, в свою очередь, никогда бы не написала потрясающие в своей мимолетной утонченности хайку.

Про героев можно сказать то же самое. Идеал японского мечника, Миямото Мусаси был бы не понят никем из европейцев – слишком иное восприятие чести. А народы Великой степи как на чудо чудное смотрят на историю Гамлета: дух его отца сказал ему, кто убийца, а он не идет и не мстит.

Лотман считал, что, изучая искусство и образы героизма, мы можем понять чужую культуру. И свою собственную тоже. Нет, он вовсе не отрицал важность изучения культурных сценариев, но отмечал, что это дольше и сложнее.

Так вот, эта книга об удавшихся и не очень удавшихся героях европейской традиции, к которой мы с вами принадлежим. Написанная прежде всего для того, чтобы у нас с вами (у меня – в процессе письма, у вас – во время чтения) был повод поразмышлять о собственной культуре и истории. Искренне надеюсь, что мои рассказы доставят читателю такое же удовольствие, какое они доставили автору.

Гамлет п