Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Валентин Андреевич Логунов

Четыре подарка преподнес нам Творец: Жизнь, Любовь, Совесть и Воображение. Жизнь – всем, начиная от вируса. Любовь – всем, кто способен продолжать род. Совесть и Воображение только человеку. Тем и уникален человек, что подобно Творцу, способен творить. А творить невозможно без Воображения.

Воображения у автора хватает. Пожалуй, даже излишек. Его герои побывают в точке творения мира, в гостях у шумеров, отправятся в путешествие с богоискателем, отцом народов Аврамом, окажутся свидетелями небесной и земной жизни Иисуса Христа.

Автор верит в Живого Христа. Доказательством Его вечной жизни является Нагорная проповедь – учение, которое живет, несмотря на ужасы, творимые людьми без малого две тысячи лет, продолжает указывать единственный путь спасения человека, сражается с Князем Тьмы и Злом. Мы видим это и сегодня в разных точках планеты. Автор задает вопросы: не пришло ли время прополки на человеческой ниве, о чем предупреждал Иисус? Не близится ли час Второго Пришествия? Или он уже пришел?

Валентин Андреевич Логунов

Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

© Логунов В.А., 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

Визит Андрея Первозванного

Начало октября, 2019 год. Подмосковье, Кратово

Профессор Андрей Иванович Кручинин раз в неделю бывал в университете, где вел семинар и изредка читал лекции по квантовой физике. После исследовательской работы в закрытой лаборатории занятие это не приносило и малого морального удовлетворения, однако прибавка к персональной пенсии была для него существенной, и он пока терпел свое положение. Вот и сегодня был присутственный день, ему предстояло принять экзамен у десяти студентов, а ехать в Москву с дачи не хотелось, и он подумывал над тем, какой бы найти предлог отказаться от поездки.

Решение пришло с неожиданной стороны. Без приглашения и даже без стука в дверь на террасу, где он пил утренний кофе, легким шагом поднялся ангел. То, что это ангел, у Андрея Ивановича не возникло и грани сомнения, хотя по роду своих ученых исследовательских занятий он просто обязан был усомниться в реальности необычного явления. Но нет – ни капельки сомнения! Да ведь и выглядел гость, ну, совсем как настоящий ангел. Во-первых, трудно было определить какого он пола. Хорошо развитые холмы груди убеждали Андрея Ивановича в том, что перед ним женщина. Однако мощные предплечья и лопатки, под которыми угадывались сложенные до поры до времени крылья, свидетельствовали об обратном. И одет гость (или все же гостья?) не по-современному, а именно в греческую тунику. Причем, в зависимости от того, о чем и как говорил ангел, менялись цвет и эластичность одеяния. Стоило ему, например, чуть изменить тембр голоса, как тунику накрыла легкая тень печали, стоило улыбнуться – и тонкие смуглые пальцы призывно касались края застенчиво порозовевшей туники, едва прикрывавшей грудь. Несколько вульгарными могли показаться высоковатые скулы и чрезмерно пышные волосы пшеничного оттенка, но и они не умаляли достоинств пришельца, во всяком случае, в глазах профессора. А то, что профессор любил красоту и ценил ее, для всех являлось фактом неоспоримым. Равно как не подвергалась сомнению и его чудовищная эрудиция. Каждый, кто хотя бы накоротке знаком с Андреем Ивановичем, кто имел счастье перемолвиться с ним словом, а тем паче послушать спичи с кафедры, спустившись затем в курительную комнату, долго покачивал головой: «Да, талантливый человек во всем талантлив».

Между тем нежданный гость уселся в кресло и попросил цейлонского чаю и непременно в пакетике. От сахара решительно отказался, зато горячо одобрил подвинутую к нему поближе розетку с малиновым вареньем. Затем проникновенно вгляделся в Андрея Ивановича и без уловок, как будто знакомы сто лет, спросил:

– Догадываетесь, Андрей Иванович, зачем я здесь?

– Сон видел неделю назад, – выдохнул профессор. – Забыл поначалу о нем, а теперь вспомнил.

– Что же приснилось?

Андрей Иванович смутился:

– Неловко и говорить…

– А все же скажите.

– Якобы явится ко мне на дачу по