Демон и Кикимора

Анатолий Матвиенко

Лётчик-демон Марк служит в авиации США, чтобы уберечь мир… от авиации США.

Завершение истории, начатой романами "Демон против Люфтваффе" и "Демон против всех".

Продолжение приключений Марка грядёт в новом цикле о спорте: "Демон бокса".

Анатолий Матвиенко

Демон и Кикимора

Глава 1

Последнее пике

Списан…

Когда списывают военную технику, её утилизируют или продают. Человека просто отпускают на все четыре стороны, и дальнейшая его судьба – уже не забота армейских чинов.

За двадцать шесть лет службы в военно-воздушных силах, считая лётное училище, Андрей Иванович Полещук не единожды побывал в ситуациях, когда благополучное возвращение на базу казалось фантастикой. Однажды ЧП случились в полёте над Норвежским морем, покинуть аварийный самолёт означало неизбежное купание в ледяных волнах, естественно – недолгое. Через несколько минут наступит переохлаждение, потеря сознания и – смерть… Но словно ангел сидел на плече и уберёг, оттого число посадок точно сравнялось с числом взлётов.

Но разок крылатый друг отвернулся на миг, и подполковник поскользнулся на бетонке аэродрома. Разбитое вдребезги колено, сильная хромота, инвалидность. Конечно, мог просить наземной службы, в конце концов, перевода на преподавательскую работу, всё же многолетний опыт командира экипажа огромного противолодочного Ту-142М3 имеется далеко не у всех. Не стал. Быть рядом с самолётами, но вне их – выше его сил. Это всё равно, что патологического сластёну, отлучив от сахара из-за диабета, пригласить на работу в кондитерскую.

Подполковник, теперь – в отставке, он оформил документы, получил расчёт, накрыл поляну однополчанам и уехал в Смоленск. Там осталась квартира от бывшей жены. Она, как и младшая дочь, не пережили COVID. Старшая живёт в США, но всё равно что умерла. Ещё до случая, отправившего Андрея Ивановича в госпиталь, отправила гневный мессидж через электронку и потребовала его увольнения из российской военной авиации. Прикрепила несколько картинок, скачанных с американских сайтов. Никаких объяснений читать и слушать не желала.

«Ты мне не отец. Вы все – военные преступники».

Соответственно, внуков, виденных лишь однажды, больше не встретит. Никогда. А если встретит, о чём с ними говорить, если вырастут в убеждении, что дед – воздушный пират и убийца? Хоть их авиачасть никакого участия в военных действиях не принимала, и бессмысленно даже спорить, кто прав, кто виноват.

Проехали. Значит, он – один.

Для себя единственного Андрей не заказывал контейнер. Пожитки уместились в три чемодана. Таксист, заметив хромоту, помог затащить их на третий этаж в пятиэтажке без лифта и даже не взял сторублёвку сверх оплаченного за поездку.

В полторашке хрущёвских времён пахло запустением. Зина, конечно, сделала ремонт, купила хорошую мебель. Но пожить здесь не успела. Полещука в разгар локдауна не отпустили на похороны, да и что бы он увидел… Два закрытых гроба? Дочь пережила маму всего на час. Сам тоже переболел, ещё раньше, и вроде получил иммунитет, но никого бы не подпустили к телам.

Тогда было реально страшно. На Севере народ крепче, но тоже умирали. И ни одни похороны не выполняли главную роль – убедиться, что человек действительно уходит навсегда. Уезжающий на роликах гроб, предназначенный для сожжения в крематории, ничуть не напоминает потерянного родственника. А что дочь или бывшая жена находятся внутри, в этом убеждает лишь воображение. Но воображение, при желании, покажет всё что угодно…

Не распаковывая чемоданы, подполковник спустился вниз и отыскал ближайший магазин. Купил бутылку водки и бутылку коньяка. Тёплые, потому что стоял июнь. Отмахнулся от пары мутных личностей, настойчиво предлагавших свою компанию, и снова поднялся в квартиру.

Принялся пить, не закусывая.

До этого момента у Андрея была расписана дорожная карта. Оформить увольнение из ВКС, пенсию, приехать в Смоленск. А дальше?

Если у военного нет семьи, его семья – друзья в гарнизоне. Уехал от них – и как отрезало.

Можно связаться с пацанами из училища. Не разлей вода были. Но столько лет прошло. Раскидало. Кто служит по дальним авиабазам,