Повинная голова
Ромен Гари
Ромен Гари (1914-1980) – знаменитый французский классик с российскими корнями. Настоящее его имя – Роман Кацев, а псевдоним Гари происходит от русского глагола “гореть”. Под другим своим псевдонимом – Эмиль Ажар – он стал единственными в истории лауреатом второй Гонкуровской премии.
“Повинная голова” – роман мистификатора о мистификаторе. Молодой красивый оборванец без роду и племени живет в хижине на Таити с прекрасной таитянкой и выдает себя то за художника, то за прокаженного, выкачивая деньги из богатых туристов. Подлинное его имя окружено тайной. Все только гадают, почему, пытаясь порвать с цивилизацией и ускользнуть от самого себя, он сбежал на этот остров, который ловко сумел обложить “налогом на Гогена”.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Ромен Гари
Повинная голова
Romain Gary
La t?te coupable
© Еditions Gallimard, Paris, 1968
© Еditions Gallimard 1980, pour l’еdition dеfinitive
© И. Кузнецова, перевод на русский язык, 2002, 2024
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Издательство CORPUS ®
* * *
Для романиста, хотя прямо это не говорится, фигура пикаро[1 - Пикаро (от исп. picaro) – обманщик, пройдоха, персонаж плутовских романов. (Здесь и далее, кроме особо отмеченных случаев, – прим. перев.)] несет двойную нагрузку: это зеркало на пути Истории и одновременно бунтарь, восстающий против всесилия Власти во всех ее формах, которую он либо дурачит, либо выставляет на посмешище, не имея других способов с ней бороться.
Стефан Заяда. Происхождение романа
I. Мычание души
Чонг Фат удрученно взирал на оборванца: это был момент горестного братства, когда человек, видя падение ближнего, чувствует, что затронута и его собственная честь. Кон стоял с пристыженным видом, опустив голову и пряча руки за спиной: он только что утратил право носить имя, под которым до сих пор фигурировал в энциклопедии “Ларусс”, – прямоходящее млекопитающее.
Отпираться не имело смысла: китаец накрыл его на месте преступления. Кон забрался в кухню через окно, однако холодильник оказался заперт на ключ, и когда Чонг Фат вышел на шум с веером в руке, со спущенными подтяжками и голым пузом, выпиравшим из расстегнутых штанов, он застал американца на четвереньках лакающим жидкую кашу из плошки, которую владелец ресторана “Поль Гоген. Настоящая кантонская кухня” оставлял по вечерам для котенка.
Чонг Фат, скорее всего, не читал труд Шпенглера о закате западной цивилизации и глубоко опечалился, увидев американского гражданина в такой недостойной позе.
– Стыдитесь, месье Кон. Соединенные Штаты – великая держава. И американец, который позволяет себе так опускаться на островах Тихого океана, в то время как его отечество героически сражается, чтобы сдержать натиск красных…
– Желтых, – шепнул Кон.
– Коммунистов, – сурово поправил китаец.
Французский подданный и убежденный голлист, Чонг Фат говорил с сильным корсиканским акцентом, который многие поколения жандармов и таможенников насадили, словно экзотические цветы, в разных уголках Таити, где преобладало произношение бургундское с примесью овернского.
– Нам всем стыдно за вас, месье Кон. Не забывайте, что каждый американец является здесь в каком-то смысле посланцем своей страны. А судьба свободного мира зависит сегодня от престижа Соединенных Штатов. Вам следовало бы это знать.
Потупившись и чертя ногой круги на полу, Кон изображал стыд за звездно-полосатый флаг. Надо уважать убеждения ближнего, особенно если вы только что взломали его кассу и завладели порядочной суммой.
– Здесь, на Таити, моральное падение белого человека не может остаться незамеченным, – заключил китаец.
Да уж, подумал Кон. Надо было мне ехать во Вьетнам, там это не так бросается в глаза.
– Подумать только, есть кошачий корм!
Кон убедительно изображал полное нравственное одичание. Главное – выиграть время. Услышав шаги китайца на лестнице, он быстро задвинул ящик-кассу, успел каким-то чудом выскочить в кухню, опуститься на пол и схватить кошачью плошку. Он почесал внизу живота, в который раз дав себе слово зайти в аптеку и к
ЛитРес