Не доводи меня

Анастасия Нуштаева

Тебе эта история не понравится. Она о плохом человеке. Она обо мне.

Ради денег я готова на все. Кроме работы, разумеется.

Мой смертный грех – жадность. Я не умею останавливаться вовремя, и я знаю: однажды меня заставят поплатиться.

Это сделает он. Его зовут Андрей, и он самый прекрасный человек в мире. Ну разве может что-то пойти не так с таким, как он?

Анастасия Нуштаева

Не доводи меня

Глава 1

Это темная ночь, перекресток алей

Где я видел ее и пустил в свои сны

И мы вместе умрем под лучами луны

Под луной – МУККА

В безответной любви одинаково плохо обеим сторонам. Тот, кого любят безответно, так же страдает, как и тот, кто любит. Я была там. Я знаю.

Впрочем, в ту ночь я не думала о любви. Просто есть такие люди, которым она не светит. Они плохие: с прогнившей душой, мелочные, эгоистичные, и потому ужасно одинокие. Такие люди не заслуживают любви, хотя все говорят, что ее получают просто так.

Я не заслуживаю любви.

Я шагала по мокрому, покореженному асфальту, который с каждой минутой становился все ровнее. И мокрее. Не только потому, что я плакала. Скорее от дождя, из-за которого почерневшие в ночной темени деревья с каждым шагом тоже казались все красивее. Когда выходишь из бедных районов и идешь к богатым, кажется, что мир преображается. Его преображают деньги. Они бы и меня сделали лучше. Уверена. Наверное, поэтому я такая плохая.

Почти всю дорогу я слышала лишь морось дождя и автомобильные сирены с трассы. Мне нравились эти звуки. Тишина боролась, чтобы стать главной, но ее перебивали, как маленького ребенка, чье мнение семьей не учитывается.

Я плохо знала этот район – почти никогда здесь не бывала. Мне нечего тут делать. Для казино я слишком бедна. Что уж там! Я бедна даже для того, чтобы оплатить общественный транспорт, поэтому плетусь сейчас под дождем. Но мне не холодно. Уже не холодно. Я находилась в той степени обморожения, когда температуру больше не ощущаешь.

Отраженная от лужи неоновая вывеска с названием комплекса почти ослепила меня. Я проморгалась, и лишь потом подняла голову, чтобы прочитать ее.

«Эмпирей».

Ни одна дорога не вела меня сюда за все мое существование, но, вот, привела последняя в жизни.

Этажей всего семь. Не знаю, хватит ли их для моего замысла… Наверняка хватит, с моими-то хрупкими костями. Будь пальцы гибче, я бы обхватывала запястье левой руки большим пальцем правой – такое оно тощее. Я вся тощая. В детстве постоянно ломала ноги и руки. Мое тело – рассадник синяков, шрамов и рубцов, которые не заживают. Впрочем, они мне не досаждают. Я перекрываю их татуировками. Скоро ни одного свободного места не останется, кроме как на лице. Но вряд ли «скоро», сколько бы времени оно ни значило, наступит. Я не увидела сегодняшний закат, и не планировала увидеть завтрашний рассвет.

Ну, это при условии, что впервые в жизни я доведу начатое до конца. Не уверена, что мне хватит на это смелости. Правда, на то, чтобы вернуться домой, ее потребуется еще больше. Так что лучше бы мне понять, как взобраться на крышу.

Уверена, оттуда Крамольск красивее. Я бы хотела еще выше подняться – да нет в Крамольске высотных зданий. Этот город растет не вверх, а вниз, словно гриб. Развивается под землей, кое-где прорастая сквозь землю скоплением домов или целой улицей. Почти все они – трущобы. Кроме той, где находится вход в подземный мир. Не знаю, сколько миллионов квадратных метров занимает казино. Но если бы не оно – Крамольску не жить. Казино – кормилец. Не сказать, что благородный, но уж какой есть.

Я всегда хотела там побывать. Слухи об этом месте ходили разные. И чем чернее, тем горячее становилось мое любопытство. Но утолить его я не могла – только остудить. Срабатывала всегда одна и та же мысль: у меня нет на это денег, и вряд ли они когда-нибудь появятся. Особенно в ближайшее время.

Меня не в первый раз увольняли. Но отчего-то сегодня от этого было хуже всего. Я больше не выдерживала – вот ноги и привели меня к самому высокому зданию в Крамольске.

Все еще рассматривая вывеску, я шагнула из темени к свету, который лился из холла через стеклянные двери. Из-