Вместо Евы

Игорь Михайлович Гаркушин

Сложно найти свое место во вселенной, где мерилом успеха считается навороченная нейросеть и количество изученных высокоранговых баз знаний. А если ты из неизвестной в этой вселенной расы метаморфов, да ещё и в теле молодой девушки?…

Игорь Гаркушин

Вместо Евы

Глава 1

В безмолвие, длившееся столетиями, неожиданно вклинился шум. Он стал разрастаться и менять тональность, а затем появился неприятный скрежещущий звук. Основательно увеличилась сила тяжести. Отвыкшие от работы барорецепторы проснулись, генерируя импульсы на грани боли. Скрежетание сменилось низким монотонным свистом, и в пространство саркофага вторглись очень мелкие, но невероятно яркие искры. На это вторжение тело отреагировало ощущением болезненного покалывания. А после того как искры исчезли, появился нестерпимо яркий свет. Впрочем, фоторецепторы тела успели адаптироваться достаточно быстро, чтобы заметить небольшой овальный механизм с несколькими ножками-манипуляторами, спрыгнувший с открывшейся крышки саркофага. А уж лицо заглянувшего в тюрьму разумного можно было разглядеть в деталях. И его облик был смутно знаком находившемуся сейчас в саркофаге телу. Окончательно вышедшие из состояния анабиоза нервные скопления, отвечающие за высшие мыслительные функции, заработали в полную силу, и хозяин тела затаился, боясь пошевелиться. Он вспомнил все предшествующие длительному заточению события и, дабы не вызвать у похитителей агрессию, стал выжидать. А в том, что взломавший тюрьму разумный относится к расе торговцев, похитивших его, не было сомнений. Единственным отличием был цвет кожи – бледно-желтый, но это ни о чем не говорило. Держа эмоции под контролем, метаморф, а в саркофаге находился представитель именно этой расы, не допустил ни единого подергивания равномерно растекшегося по дну ящика тела.

Более внимательно рассмотрев содержимое саркофага, разумный, с отчетливо читаемой эмоцией разочарования, что-то громко произнес и со злобой швырнул какой-то продолговатый металлический предмет об пол. Раздался противный лязг, и обитатель ящика еле сдержался, чтобы не изменить цвет тела. Продолжая что-то эмоционально высказывать самому себе, разумный, достал из складок одеяния какой-то прибор и поднес его выступающую часть к содержимому саркофага. Приборчик завибрировал и выстрелил острой иглой. Из полой трубки выдвинулся крохотный манипулятор и, отщипнув микроскопический кусочек плоти, вновь скрылся. Прибор опять завибрировал, на небольшом табло появилась какая-то надпись и загорелся зеленый огонек индикатора. Разумный смачно сплюнул себе под ноги и, громко выказав свое разочарование, потерял к содержимому интерес. Еще какое-то время он вертелся где-то поблизости, громко вопил и ковырялся в наваленном повсюду металлическом барахле. Осмелев, метаморф вырастил тонкое щупальце, сформировал на его конце зрительный анализатор и стал наблюдать за действиями разумного.

Светлокожий сородич торговцев выбирал из хлама приглянувшиеся ему механизмы и приборы, складывал их на зависшую в воздухе платформу, а некоторые мелкие детали воровато прятал в складках одежды. Наконец, толкая перед собой платформу, разумный удалился, пройдя через автоматически разъехавшиеся стеновые панели.

Как только панели снова соединились, тут же стало темно.

Какое-то время метаморф провел без движения, напрягая все свои рецепторы, но так и не обнаружил в помещении признаков присутствия других разумных. Только убедившись в полной безопасности, он решился покинуть саркофаг. Генерируя короткие ультразвуковые импульсы и улавливая их отражение, метаморф осмотрелся в поисках самого безопасного места. Таким местом показалось нагромождение массивных механизмов, возле которого разлилась небольшая лужа жидкости. Соблюдая осторожность, он медленно переполз к выбранному завалу и, протиснувшись между конструкциями, затаился. Страшно захотелось пить, но разлитая на полу жидкость оказалась каким-то сложным химическим соединением, которое было не только непригодным для утоления жажды, но и крайне агрессивным по отношению к биологическим тканям.

Внезапно вновь вспыхнул свет