Левитанты

Даша Клубук

Необычные дела снова происходят в Граффеории – стране, где проживает своенравный народ: граффы. Тихая улица Пересмешников, две скамейки, чудаковатый парень со шрамом, прилежный фонарщик… И их таинственная встреча в полночь, после которой фонарщика находят мертвым.

Когда к простому и скромному граффу посреди ночи заявляется сама ее младшее Величество, да в придачу сообщает о странном убийстве фонарщика, ждать этому граффу беды. Только Август Ческоль никогда не был простым, а тем более скромным. Он левитант – человек, способный летать. А когда непростого и нескромного левитанта склоняют к участию в рискованном преступлении – ждать ему катастрофы.

Доди Парсо – сыщица, которая никогда ничего не записывает – с успехом раскрыла то самое дело об убийстве фонарщика. Или ей только кажется, что дело раскрыто?.. Доди предстоит возобновить расследование, обратившись за помощью к Иду Харшу, сыщику, который за полгода умудрился растерять всю свою блестящую репутацию.

Даша Клубук

Левитанты

Глава 1. Семерым по якорю

Таверна «Семерым по якорю» обосновалась на улице Доблести. Улица эта уже давно потеряла во времени тот сокровенный смысл, что был заложен в ее название граффом-градоначальником прошлых лет. На дорожном камне ее не осталось ни доблести, ни отваги, ни какого-либо иного качества, которое способно изумлять всех вокруг своим благородством. На смену доблести на улицу пришли беспорядки. Примером тому была та самая таверна, о которой и зашла у нас с вами речь.

Суматошному, шумному заведению было от силы с десяток лет, однако таверна уже успела обрести репутацию довольно отпетую. День ото дня здесь собирались громкие компании, пиво лилось рекой, а острые языки схватывались в праведной битве. Семь корабельных якорей то и дело снимались со стен и примерялись на плечи надутых от хмеля граффов. Дни здесь по шуму не уступали ночам, а ночи не уступали суматошным дням.

Этим летним вечером в углу таверны сидели двое. Первый выглядел лохматым и бодрым, второй был тучным, усатым и совершенно красным от бурлящего в нем нетерпения.

– И как скоро он придет? – спросил лохматый, оглядываясь на вход, полностью перегороженный граффами.

– Уже четверть десятого. С минуту на минуту будет, – ответил ему усатый, потирая пухлые ладони.

– Какой день он в Граффеории? – задал следующий вопрос лохматый, будучи ни кем иным, как Августом Ческолем, известным левитантом и искателем приключений.

– Второй день он тут, – произнес усатый. Того звали Олли Плунецки, и единственное дело, в котором тот преуспел, оказалось жульничеством. – Вчера я встретил его на вокзале, у бедняги глаза как факелы горели от пролетавших мимо левитантов с чемоданами, – Олли хихикнул. – Я сразу понял – наш клиент. Особого убеждения и не требовалось, он согласился чуть ли не раньше моего приветствия.

– А откуда он?

– Из Чехии. – Олли с пониманием дела кивнул. – Бывал я там однажды, весной. Объелся гуляша и уснул на берегу Влтавы. Хорошо было. У нас в Граффеории такого гуляша не делают…

Мужчина выставил пузо и принялся поглаживать пуговицы на тесном жилете, а Август посмотрел на него и усмехнулся.

Август Ческоль не разделял людей на плохих и хороших. Он разделял людей на тех, кому он доверял, и тех, кому не доверял. Олли Плунецки он не доверял, однако этот скользкий нюанс никоим образом не мешал иметь с кукловодом общее дело, из которого оба могли извлечь равнозначную выгоду.

Это самое общее дело выдумал Олли. После того, как полгода назад столица узнала про его обман, возрождать свою знаменитую лавку кукловод передумал. Да и его талантливая подмастерье канула в лету, что на корню обрывало его прибыльную торговлю. Но Олли нельзя назвать Олли, если под его хитроумным взором не укрывается пара-тройка халтур. И одну из таких халтур он и предложил однажды Августу – граффу-скитальцу и крепкому на язык болтуну.

Их общее дело состояло в следующем.

Граффеорию ежегодно посещали тысячи иностранцев. По местным законам любой иностранец без вида на жительство мог находиться на земле королевства не более семи полных суток. Что успевал сделать иностранец за эти семь