Постсоветское воспитание: установки из детства, которые мешают нам жить

Алла Летяго

Умный самоучитель психологии

Как часто мы слышали: «Знай свое место», «Держи язык за зубами», «Как об стенку горох!», «Я – последняя буква алфавита». Под этот гимн мы, советские дети, росли. «И нормальными ж выросли», – скажете вы. Нормальными-то нормальными, а вот счастливыми ли?

Перед вами не просто книга о психологических установках, это приглашение в путешествие к себе, основа для новой, более свободной, расслабленной и счастливой жизни в современном мире. Эта книга для девочек и мальчиков, которые родились еще в советское время и выросли, пытаясь понравиться каждому, извиняясь за свое существование, боясь сделать новый шаг, позволить себе незнание, ошибку или слабость.

В книге собраны 13 историй, которые помогут разобраться, почему мы так поступаем и что мы можем сделать, чтобы хакнуть вшитую в нас систему воспитания. Нет, здесь не будет готовых рецептов на каждый день – делайте хорошее, а плохое не делайте. Но вы узнаете, как среди разрозненного хора услышать собственный голос. Вы сможете достать все свои скелеты из шкафа и познакомиться с ними, рассмотреть поближе, признать и принять их. Поймете, что вы не одни такие. Получите поддержку и принятие.

Позвольте увидеть себя, окружающих и жизнь иначе и начните создавать свою историю без ограничений, навязанных установками из детства!

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Алла Летяго

Постсоветское воспитание: установки из детства, которые мешают нам жить

Эту книгу я посвящаю своей бесконечно любимой дочери Эми.

Пусть эти установки будут лишь тем, о чем она читала в какой-то книге.

Умный самоучитель психологии

© Летяго Алла, текст

© ООО «Издательство АСТ»

Вступление

Мама долго и тщательно собирает нас с сестрой на ежегодное фотографирование в студию «Малыш»: нарядные платья, белые колготки, ленточки в волосах. Наша праздничная делегация чинно идет по лестнице. Неудачно споткнувшись, я падаю и больно ударяюсь коленкой. Но боль – не самое страшное. Страшнее всего то, что белые колготки теперь в грязи – и мама точно рассердится. – Ворона! – кричит она. – Неужели так сложно нормально ходить?! Я тебе сейчас не знаю, что сделаю…

«Мне и так больно, а ты еще и кричишь… Неужели тебе меня совсем не жалко?» – хотела бы я сказать маме, но выходят только слезы…

Я писала в первом классе: My mother is an engineer, my father is an economist[1 - Моя мама – инженер, мой папа – экономист.]. Честнее было бы написать: Моя мама – агрессор, мой папа – алкоголик. Они оба меня любят своеобразной любовью: мама – грубым ором и критикой, папа – игнором. Я больше не злюсь на них, не осуждаю и не обижаюсь. Только сочувствую. Они хорошие родители, искренне желали мне добра. Последнюю рубашку с себя снимали. Как говорится: «Все лучшее – детям». Я всегда была одета, накормлена и досмотрена. Они дали мне все, что могли. Сделали максимум возможного. Их любили так же. Это все поколенческие травмы. Они передали их мне. У меня нет цели дать оценку родителям или историческому контексту, в котором мы росли, и уж тем более найти виноватых. Я хочу признать факты, рассказать о том, как они на нас повлияли и попытаться помочь самим себе.

Мы, родившиеся в 1980-е и позже, имеем мало личного опыта с Советским союзом. Наша связь базируется на впечатлениях от впечатлений других людей – по книгам, фильмам, песням и тому, как воспитывали нас родители и бабушки с дедушками. Какие страхи, стыд и вину вместе с любовью и заботой они нам передали. Как они хотели защитить нас от трудностей, а защитили от жизни. Даже этот размытый временем и преобразованный другими людьми след оставил много выбоин на наших душах. Так же как прививка БЦЖ[2 - БЦЖ – транслитерация французской аббревиатуры BCG (bacillus Calmette-Guеrin – «бацилла Кальметта-Герена»; вакцина против туберкулеза.] оставила рубцы на предплечьях.

Когда мы с друзьями пошли по психотерапевтам и стали обсуждать вскрывшиеся травмы друг с другом, то осознали, что они у нас общие, – методичку можно писать. Эта методичка перед вами. В ней – попытка осмыслить ус