Всё, что помню

Алёна Григорьевна Жукова

Modern Prose (Flauberium)

«Всё, что помню» – солнечная одесская проза, в которой соединяются дневниковая исповедальность, воспоминания об известных людях (В. Тодоровском, А. Журбине, Ю. Ковале, Л. Улицкой, В. Цое, Г. Сукачеве, М. Жванецком, М. Задорнове и др.) и художественный вымысел.

«Книжку с таким названием мог бы написать каждый человек. Мне даже кажется, что каждый человек должен проделать такую работу рассмотрения своей жизни. Это не столько полезно, сколько необходимо: заглянуть в свое детство, пройти по пути взросления и рассмотреть свою жизнь повзрослевшими глазами, сделать открытия о своих близких и самом себе. Алена Жукова показала, как это делается. И сделала это с искренностью, бесстрашием и мужественной честностью».

Алёна Жукова

Всё, что помню

© О. Жукова, текст, 2022

© А. Николаенко, иллюстрации, 2022

© А. Кудрявцев, дизайн обложки, 2022

© 000 «Флобериум», 2022

© RUGRAM, 2022

Миссия «Флобериума» – открывать звезды и дарить их людям, чтобы жизнь стала ярче.

* * *

Эта книга – соединение жизни и вымысла, памяти и фантазии – своеобразная писательская кухня, куда приглашается читатель. Возможно, кому-то покажется интересным проследить, как из обыденного рождается образ, а из обрывочных воспоминаний – рассказ или целый роман.

Обложку и иллюстрации сделала художник и писатель, лауреат «Русского Букера» Саша Николаенко.

Глава 1. Детство

Дырявая тень акации на заборе, цинковое ведро с водой, полное солнечных зайчиков. Они яркие до невозможности. Я, сощурившись, опускаю в ведро руки по локоть. Голубой сарафан намокает на животе и темнеет, становясь синим, как вода в корыте, где вздуваются пузырями замоченные простыни – они похожи на облака. Бабушка полощет в синьке белье. Я кручусь у нее под ногами. На моих щеках, руках и ногах струпья оспы, замазанные зеленкой. В детский сад нельзя. Мне почти четыре…

Это не первое воспоминание о себе – первое случится за месяц до этого. В нем будет стыд, поэтому сознание его отвергает и выталкивает: соседи выбегают из квартир, они кричат странное слово: «Гагар-р-рин!», а дворник, хохоча, подкидывает меня высоко, очень высоко – и я от страха описываюсь. До сих пор пугаюсь орущих людей и ненавижу аттракционы со взлетами и падениями.

Что помню из дошкольного детства? Оказывается, многое. Эти воспоминания обрывочны и напоминают нечеткие картинки в дрожащем луче диафильма. В них всегда заключено сопереживание чему-то. Я расту ранимой и отзывчивой.

Первые сильные эмоции – стыд и страх – не лучшая комбинация для путешествия по жизни. Но не все так плохо. Воспоминание о бабушкиной стирке – ключик, открывающий дверь сказочных фантазий, – то, чему буду предаваться по жизни с упоением: театр солнца и теней на деревянном заборе; дивные существа, притаившиеся за изгородью палисадника; вздувшиеся простыни облаков в синьке неба, мокрые по локоть руки, плещущиеся в цинковом корыте…

Часто слышу от бабушки: «Проснись! Ты меня слышишь?» А я не слышу – проваливаюсь, как Алиса, о которой еще не знаю, в кроличью нору вымысла, как только открываю книгу с картинками: прыгаю с тремя поросятами, убегаю от Тараканища, спасаю бегемота и хожу в Африку гулять. А гулять по-настоящему пока неинтересно – я меньше всех во дворе. В игры меня не берут. У девочек – классики и скакалки, у мальчиков – казаки-разбойники. Я сижу на корточках в песочнице в одиночестве и рою глубокую яму. Пробегает второклассник Павлик и плюет туда, а Танька-пятиклассница наскакивает на него, и они весело толкаются. Тогда я и слышу впервые обидное прозвище: Крыска. Они называют меня крысенком. Но почему? Я разве похожа? Мама зовет меня Олей, бабушка – Аленкой, дедушка – Лешкой, а дядя и двоюродный брат – Лепочкой. Почему Крыска? Слезы, бегство домой, зеркало, в котором отражается очень худая девочка с длиннющими носом и шеей, с тонкой косичкой, похожей на крысиный хвостик. Хватаю ножницы и отрезаю косичку. Лучше бы я родилась мальчиком! Вот эта мысль-отчаяние заставит подрисовывать себе усы на фотографиях, а фильм «Гусарская баллада» породит мечту про войну, которая превратит мен