Пробуждение Лоэна
Алексей Макаров
Носить личину захватчиков родного мира – незавидная участь. Не менее тяжела она, когда внезапное озарение позволит вспомнить всех, кому причинил боль и заставит идти навстречу тому, кто легко превратил в монстра и продолжает управлять сознанием.
Но всегда ли искреннее раскаяние приносит искупление грехов, а вскрытые кладовые памяти даруют покой? Или справедливей остаться в шкуре безжалостной твари?
Для осознания сказанного, требуется немногое – пройти короткий путь вместе с Лоэном – неоднозначным героем этого рассказа.
Кто же сделает первый шаг?
Алексей Макаров
Пробуждение Лоэна
«Сотни невинных душ – его жертвы.
Смерть – его прощение».
Из книги Общих слез.
Первый акт
Однажды Лоэн остановился. Неприятно кольнуло там, где даже в агонии бьется комок плоти размером с кулак, неспособный, однако, на последний удар из развороченной бомбой груди. Этот орган, конвульсивно выбрасывающий кровь, воспринимается кем-то крахом высоких чувств, жизненных планов и радужных перспектив, а кто-то, далекий от раздумий о чужой боли и потерях, продолжает наслаждаться зрелищем, а когда захочет свежей крови, вновь заряжает орудие. Один из вторых – подчеркнуто бездушных и хамоватых, садистски сдавливал Лоэну всю левую сторону и злобно шипел: "Открывай нам, чудовище! Затянувшийся сон окончен!"
"Грубовато заходите! – начал возмущаться он, но вдруг умолк, подумав, что может неправильно воспринимать происходящее, и те, кто долбится сейчас неугомонными дятлами, причиняя немыслимые страдания, неожиданно окажутся избавителями от накопившихся проблем. – Кости пожалейте, открываю, – сдался Лоэн. – В моем бесконечном сне все равно нет ничего, кроме однообразного белесого тумана".
Затем пришло видение из прошлого: Лоэн увидел себя на озере, где быстро тонул, а потом медленно поднимался с бездонной глубины. Где озеро, он не помнил, но не забыл сильных рук, вытащивших его на берег и долго возвращавших к жизни.
Люди часто спасают людей и зверей, а он не относил себя ни к тем, ни к другим…
Разум нехотя избавлялся от пелены бесчувственности, отрывал от ткани сознания щупальца гнева и беспричинной ярости, – без лишних намеков, предупреждений и предательского шепотка.
Лоэн словно трезвел после бесконечных попоек, внезапно осознавая весь ужас содеянного. Взгляд замер на обоюдоостром мече, с которого уже стекла кровь, образовав липкую лужицу у лица жертвы, испачкавшую белые, беспорядочно разметавшиеся по полу волосы. В оставшихся открытыми глазах не было и намека на страх.
Недалеко от убитой – офицер со свернутой шеей: синяя форма, на погонах три серебряных молнии – старший лейтенант из подразделения «ускорителей». Судя по бордовому следу на обоях, вояка был основательно исколот, после чего уже бездыханным медленно сползал по стенке…
В просторном помещении переломана мебель, на полу – другие тела, под ящиками комодов, сорванными портьерами и погнутыми канделябрами. Всепроникающий хаос смаковал свою радость, не желая делиться будоражащей разрушительную материю эйфорией. Легкий ветерок весело насвистывал нервную мелодию на уродливых осколках выбитых окон, подыгрывал себе же леденящим кровь завыванием, аранжируя кошмарный финал пьесы с названием, стертым из памяти, как и мотивы убийства незнакомцев. "В чем они провинились передо мной, и кто направлял мою руку?" – сокрушался Лоэн, но его размышления внезапно прервали.
– Решил изображать опечаленного убийцу? – плечо больно сдавили, и на Лоэна уставился красноглазый уродец: массивный подбородок, огромные уши и нос, синие губы и торчащие как копья, клыки. К пластинчатому доспеху уродца была привинчена бляха с перекрещенными топорами. Из-за туманной пелены появилась запоздалая подсказка: «Дорер Мерр. Редкостная тварь…»
– Нужны ли эти зверства? – Лоэн оторвал от себя жилистую лапу. – Впору открывать сезон охоты на самих зверей…
– О, мы проявили сочувствие! – изобразил удивление Дорер. – Тогда прочитай каждому молитву и пришей головы, а лучше подумай об отсутствии Камня. Инсора снова обошла нас… – носатый нервничал, быстро проговаривая фразы.
Лоэн вспомнил Дорера, но н