Всеволод Иванов. Жизнь неслучайного писателя

Владимир Н. Яранцев

Жизнь замечательных людей #1987

Всеволод Вячеславович Иванов (1895–1963) – автор «Партизанских повестей», «Бронепоезда 14–69», «Похождений факира» – заявил о себе в начале 1920-х годов, когда, переехав из Сибири в Петроград, оказался в эпицентре российского литературного процесса: стал членом группы «Серапионовы братья», сдружился с Борисом Пильняком, Сергеем Есениным, Виктором Шкловским, много общался с Горьким, вступил в полемику с идеологами Пролеткульта. В дальнейшем, однако, его отношения с «официальной литературой» по меньшей мере усложнялись: от «буржуазных» рассказов, составивших книгу «Тайное тайных», Иванов двигался в сторону сотрудничества с властью – вплоть до участия в освещении строительства Беломорканала и организации Первого съезда советских писателей. Не погубить себя как личность в напряженной атмосфере второй половины 1930-х было непросто. Кажется, Иванову всё же удалось сохранить в душе то сокровенное, что отличает лучшие его произведения, сочетающие реализм и «орнаментальную» образность, наследующие поэзии фольклора, имажинистов и футуристов.

Владимир Яранцев

Всеволод Иванов. Жизнь неслучайного писателя

© Яранцев В. Н., 2023

© Издательство АО «Молодая гвардия», 2023

Выражаю чувство искренней благодарности классикам иванововедения Н. Н. Яновскому, М. В. Минокину, Е. Л. Цейтлину, П. П. Косенко, Е. А. Краснощековой, Л. А. Гладковской, Е. А. Папковой, которые внесли в изучение творчества Всеволода Иванова неоценимый вклад.

Автор также благодарит: Новосибирскую государственную областную научную библиотеку, директора С. А. Тарасову, заместителя директора В. Г. Деева, а также О. Д. Владимирскую, Т. Н. Красникову, К. Н. Шелестюк, оказавших немалую помощь в написании книги; Государственную публичную научно-техническую библиотеку Сибирского отделения Российской академии наук, директора И. В. Лизунову, А. С. Метелькова, сотрудников читальных залов; Городской Центр истории Новосибирской книги им. Н. П. Литвинова, его руководителей и сотрудников Н. И. Левченко, Д. С. Судакову; Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской академии наук и его сотрудников, особенно Елену Алексеевну Папкову, доктора филологических наук, внучку Вс. В. Иванова, без которой эта книга была бы совершенно иной.

Часть первая

Сибирь

Глава 1

Муки биографии

Биография из романа

Всеволод Иванов – дитя не одной только земли, не одной эпохи и не одной крови. Над этой загадкой многорождения, многорожденности бьются и поныне иванововеды. Не замечая того, что пытался разгадать тайну своего рождения, и не только литературного, сам писатель. И разве не об этом тоже его гениальный рассказ «Дитё», когда на руках у молодой «киргизки» волей «диких людей» – партизан «отряда Красной гвардии тов. Селиванова» – оказываются два ребенка: белый и смуглый, русский и «киргиз», европеец и азиат. Азиата дикари-партизаны ликвидировали. Но ведь русского, белого Васю вскармливала все та же «киргизка». И вырастет этот Вася на молоке иной расы и крови, и будет он уже другой крови – ни красным, из партизанского отряда, ни белым, благородного офицера противников, ни степняком из «киргизского» аула, а человеком, носящим в себе все эти начала. Примирить их, соединить, угомонить в себе станет отныне главным его делом.

Так что вопрос из статьи Н. Анова «Сколько было Всеволодов Ивановых?» нужно толковать шире, чем только «красный» или «белый», революционер или колчаковец. В разные годы в нем пробуждался то один Иванов, то второй, то третий, и был ли им счет? Нет, почерк, стиль, язык автора «Бронепоезда 14–69» были узнаваемы в ряду лихого «конармейского» И. Бабеля, плотски-всеядного А. Толстого или даже мужицки-«хулиганского» С. Есенина. Но внутри, в содержании, в крови, все продолжало бурлить, выходить из берегов. Он никак не мог закончить, утихомирить созданное произведение, словно противящееся законченности. И он вновь и вновь переделывал, бросал, оставлял, спустя годы опять брался и опять откладывал. И вот мы имеем внушительный том «Неизвестного Всеволода Иванова». Одно произведение