Посвящается моей жене.

Ты – моя Муза.

И все перемены в моей жизни происходят благодаря тебе!

Посвящается моему сыну.

Весь мир открыт перед тобой, сынок, любых высот ты можешь достичь!

Главное при этом – всегда оставаться Человеком.

Посвящается моим друзьям, которые, вероятно, узнают себя в героях романа.

Часть первая

Операция «Хануман»

Глава 1. Золотой якорь

Самое дорогое в жизни вообще не имеет никакого отношения к деньгам! Цена ему – преданность, боль и пот… Цена ему – самое дорогое во всей жизни – сама жизнь! Вот высшая цена всех ценностей!

Роберт Э. Хайнлайн,

«Звездный десант»

6°08’05.5?N 1°14’35.3?E

Угасающий день уступил место сгущающимся тропическим сумеркам, несущим изнывающим от жары людям долгожданную вечернюю прохладу. Город начал просыпаться от дневного оцепенения, и стали появляться прохожие, уже не пытающиеся укрыться от палящего солнца, короткими перебежками перебираясь от одной тени к другой, а не торопясь прогуливающиеся по все еще раскаленным тротуарам улиц, опоясывающих, пронизывающих мегаполис во всех направлениях и отдающих тепло медленно остывающему воздуху.

В обычной привычной вечерней суете среди снующих по своим делам горожан и ищущих приключений моряков ничем не выделялись и двое патрульных, совместными усилиями пытавшихся запихнуть в патрульную машину орущего во всю глотку забулдыгу. Тот ругался, на чем свет стоит, поминая всех предков стражей закона до десятого колена, требовал небо обрушить на них всю силу великого Огуна[1 - Воинственный дух вуду] и, растопырив руки и ноги в стороны, буквально висел на блюстителях порядка, не давая им лишить себя опьяняющей свободы, полученной от чрезмерного употребления спиртного.

Внезапно раздавшийся звон разбитого стекла, треск ломающейся оконной рамы и выпавший из окна человек отвлекли блюстителей порядка от этого увлекательного занятия.

– Merde![2 - – Что за черт! (фр.)] – воскликнул полисмен с нашивками сержанта. – L?che-le![3 - – Бросай его! (фр.)]

Напарник понял его слова буквально и просто выпустил пьяницу из рук. Тот шмякнулся на асфальт как жирная жаба и, видя, что им совершенно перестали интересоваться, радостно воскликнул:

– Grand Ogun, la seule mention de ton nom a effrayе les esclaves mеprisables d’Eyadema![4 - – Великий Огун, одно только упоминание твоего имени напугало презренных рабов Эйадемы! (фр.)] – и тут же с испугом закрыл рот рукой – такой комментарий мог стоить ему если не головы, то уж точно сладкой свободы. И хоть мозг его был затуманен влиянием чрезмерного количества употребленного алкоголя, страх оказаться за решеткой из-за неосторожного слова, сидящий на уровне подсознания в каждом жителе этой страны, заставил его прикусить язык.

На его счастье патрульные, забыв про все, бросились в «Золотой якорь» – одно из мест, которые любят посещать моряки с торговых кораблей. Любитель же горячительных напитков озадаченно посмотрел им вслед и пополз подальше от места, где назревали интересные события.

Полицейские же, забежав внутрь, замешкались у двери, осматриваясь по сторонам.

– Hey, que s’est-il passе?[5 - – Эй, что случилось? (фр.)] – крикнул им беспечно протиравший тряпочкой пыль с бутылки старого «Джека Дэниэлса» бармен, но не получил ответа от отмахнувшихся от него, словно от назойливой мухи, блюстителей порядка. Полисмены, увидев широкую деревянную лестницу с резными перилами, ведущую на второй этаж – одного из признаков состоятельности владельца таверны, помчались к ней наперегонки друг с другом, как спортсмены, рвущиеся к финишу за заветным кубком.

Любопытный служитель Бахуса проводил их взглядом и, мурлыкая что-то себе под нос, продолжил свое увлекательное занятие – бесчисленное множество стоящих на полках бутылок со спиртными напитками со всех концов света требовали своего ухода. Однако звуки, раздавшиеся наверху, снова отвлекли его от наведения чистоты – там происходило что-то из ряда вон выходящее: шум, грохот, треск ломающейся мебели, звон стекла, крики – все это было несколько необычно для его заведения, где если и происходили какие-то потасовки, то заканчивались они обычно синяками под глазами расшаливш