Мстительный мертвец 1. Убить степь

Дмитрий Леонидович

Попаданец оказывается в теле крестьянина, погибшего во время набега степняков. Он не помнит, кем он был раньше, зато очень хочет отомстить за убитых односельчан. Отомстить, освободить пленников, прекратить набеги. В начале пути у него есть только он сам и мертвая деревня…

Дмитрий Леонидович

Мстительный мертвец 1. Убить степь

1. Мертвая деревня

«Кто-то должен за это ответить!!» – меня трясло от ярости.

Передо мной лежала совсем молоденькая, лет шестнадцати, женщина. Руки раскинуты в стороны. Из-под длинной юбки торчит маленькая босая пятка. Ее открытые мертвые глаза смотрят в небо. На ее худеньком теле живот кажется громадным. Ей пора было рожать… Было. Теперь уже нет.

«Кто-то должен ответить!» – клялся я себе, сжимая кулаки.

* * *

Мое пробуждение не было страшным. Скорее странным. Первым ощущением стали комки земли, которые давят на спину. И прохладные травинки, которые щекочут щеку. Я раскрываю глаза – а надо мной синее небо.

Поднял голову. Вокруг – поле. Рядом со мной – перепаханное, а дальше – трава по колено, а где-то и по пояс.

На мне – полотняная рубаха.

Мне кажется это странным. Всё это – и рубаха, и поле, и мое лежание на земле.

Поворачиваюсь – лошадь лежит, мертвая. Моя лошадь. И это тоже странно, с какой точки зрения не глянь. И то, что у меня лошадь, и то, что мертвая.

Наконец встал, огляделся вокруг.

Я действительно посреди поля. Это мой участок. Он распахан. Рядом – еще несколько, а вокруг – степь.

Около меня мертвая кобыла. Она показалась мне какой-то мелкой. Вроде лошади должны быть намного крупнее. И не такие лохматые. К хомуту привязана толстыми пеньковыми веревками деревянная решетка. Сверху на ней – несколько крупных камней, положенных для веса, снизу – деревянные зубья. Борона. Это называется борона.

У меня мозолистые грязные руки и босые ноги. На теле – белая полотняная рубаха и такие же штаны, узкие, длиной до щиколоток. Поверх рубахи – кожаный узкий поясок, завязанный узлом. На нем висит нож в ножнах и мешочек для всякой полезной мелочи, он вместо карманов.

Я крестьянин. Это всё странно, но я – крестьянин, мертвая лошадь – моя, и поле – тоже мое.

* * *

В сознании растворяется смутная память о сне, который мне снился перед пробуждением.

В нем – смуглый мужчина с ближневосточной тоской в миндалевидных глазах. Я почему-то решил, что он сириец, хотя может еврей или турок, я в сортах ближневосточных мужчин не разбираюсь. Он сидел за массивным письменным столом и говорил мне:

– Ты неудачник. Поэтому погиб слишком рано, не успел реализовать свой потенциал. Но ты не совсем безнадежен. Старался, стремился. Потому тебе дается второй шанс. Ты возродишься в теле младенца и всё забудешь. Начнешь с начала.

«Это просто странный сон», – думаю я.

Потому что я же не младенец. Я – Боден, мне уже восемнадцать лет, в прошлом году я женился на Ласе и выделился в собственное хозяйство. Хотя при этом мне кажется, что я не на своем месте, это всё вокруг – не мое. И даже руки и босые ноги – не мои.

А теперь у меня пала лошадь… и это тоже странно. Лошади сами собой не дохнут.

* * *

Я осматриваю мертвую скотину. Она лежит так, как будто у нее разом подкосились ноги. Даже на бок не перевернулась, как упала на землю, голову уронила вперед, так и лежит.

Ран на ней нет. От болезни мгновенно не умирают.

Магия. Ее убили магией. И не просто магией, некромантией. Только она убивает мгновенно и без следов.

Некроманту незачем убивать мою лошадь. И это страшно, потому что значит – моя лошадь попала под случайный удар.

Но тогда и я должен быть мертв. А я жив.

«А что в деревне? Надо идти смотреть!» – в животе свивается узлом страшное предчувствие.

Я иду. Деревня недалеко, она прячется за перегибом склона пологого холма.

Ноги ступают мягко, чтобы не отбить пятку и успеть перенести босую стопу, если под нее попадет колючка. Крупные комья земли под ногами меня не беспокоят, кожа на ступне достаточно грубая, привычна к неровностям. От границы поля начинается тропинка. Идти по теплой гладкой утоптанной земле приятно.

* * *

Вот и деревня. Из-за склона пок