Влёт и падение книга первая На высоте

Валерий Гудошников

Вот и прочитана последняя глава. Страшный в своей правде и великолепный в изложении Роман. Стоя аплодирую! Сколько таких страниц в истории нашей страны, кто скажет? В любое место на карте пальцем ткни – не промажешь. Горько от этого.

Мурад Ахмедов 31.05.2018 10:12

Валерий, Ваш роман – честный, правдивый рассказ, в котором отразился период советской и постсоветской действительности. Чего стоит описание "делёжки коммунистического пирога"! Точное определение. Эпизод о погибших детях трогает до слёз. Верно и рассуждение о демократии: цепь народу удлинили на метр… и т.д. Я бы назвала роман историческим, это недалёкое прошлое страны и народа, отражённое в конкретных героях и их судьбах. Отмечаю, большой труд вложен в произведение. Спасибо за Ваш талант. Дальнейших творческих находок и успехов!

Тамара Авраменко 30.03.2018 16:56

Валерий Гудошников

Влёт и падение книга первая На высоте

Книга первая

Н А В Ы С О Т Е

–

ГЛАВА 1 СУЕТА СУЕТ

Год 1985

Суета, суета, суета!

Суета день и ночь в авиации.

Кто всё это познает, тогда

Может впасть в состоянье прострации.

Командир Бронского объединённого авиаотряда гражданской авиации Фёдор Васильевич Бобров не любил селекторных оперативок. Согласно приказу министерства таковая проводилась ежедневно. Очная же, расширенная, с начальниками всех служб и их заместителями – раз в неделю. Так и только так предписывали работать высочайше утверждённые документы. Но при каждом удобном случае Бобров старался собрать командиров лётных подразделений и других начальников служб у себя в кабинете. Одно дело – слушать обезличенный голос из динамика совсем другое, слушая, видеть лицо собеседника. Ни один, даже очень хороший руководитель не сможет добиться по радио желаемого так, как это можно сделать при личной встрече. А потом за долгие годы руководства предприятием, когда ещё селекторов и в помине не было, у него выработалась потребность ежедневно видеть основных своих заместителей.

Ещё по пути в аэропорт, мягко покачиваясь в шуршащей колёсами по мокрому асфальту «Волге», он решил: сегодня оперативка будет очная. Причина тому была. По радио и телевидению уже третий день говорят о каком-то судьбоносном пленуме, состоявшемся в Москве под руководством нового генерального секретаря партии М. С. Горбачёва. Этот удивительно молодой после бывших старцев (про себя он называл их рухлядью) генсек говорил о какой-то перестройке (сколько их было?) и новом мышлении (а это что такое?). За последние годы к чехарде с генеральными секретарями привыкли и ничего путного от них уже не ждали (что взять с ходячих трупов?), но вот этот, хотя и говорил теми же партийными штампами, но зато говорил безо всяких бумажек. Да и в речах его порой проскальзывало такое, за что раньше бы по голове не погладили. Впрочем, первому лицу это позволительно. Тем не менее, такие речи настораживали. Чутьё опытного хозяйственника и администратора подсказывало Боброву: спокойной, застоявшейся жизни в громадной многонациональной стране может прийти конец. И он хотел обменяться мнениями с подчинёнными по этому вопросу.

Но была и ещё одна причина. Мощный циклон, зависший над регионом, второй день лихорадил аэропорт. Возникла сбойная ситуация. Много рейсов, как своих, так и транзитных, задерживалось на неопределённое время. Вчера поздно вечером из своей квартиры он позвонил начальнику пассажирских перевозок Прикусову. Трубку взяла жена и довольно раздражённо ответила, что тот ещё не вернулся с работы. Бобров, извинившись, набрал номер его рабочего телефона. Хриплым, от усталости и бесконечных объяснений с отчаявшимися улететь пассажирами голосом, начальник перевозок ответил, что задерживаются уже больше тридцати рейсов. И задержки нарастают, как снежный ком. Аэровокзал буквально забит пассажирами. Люди спят на полу, расстелив газеты. В гостинице мест нет. У него в приёмной расположился полковник медицинской службы вместе с семьёй. А за дверьми толпа людей, требующих книгу жалоб. Как будто после записи в неё всего того, что они думают об «Аэрофлоте», туман рассеется. Синоптики же кляну