Отец Феона. Оживший покойник

Анатолий Леонов

Исторический детектив, мастерски написанный известным культурологом, поражает точностью деталей, притягивает загадочной атмосферой действия. Читателя ждет крутой сюжет, новые знания из истории православия в эпоху Смутного времени. Автор, Анатолий Леонов, известен в России, Америке, Австралии и Европе. Его книги переведены на немецкий, румынский, венгерский, итальянский, шведский и японский языки. 1620 год. Инок Феона спешит в Покровский монастырь на крещение сына царского родственника Глеба Морозова. Все проходит по чину, но после службы и праздничной трапезы молодой отец неожиданно умирает. Гости и монахи в ужасе: как такое могло случиться? Теперь не миновать царского гнева… Не теряется только один отец Феона, он же в недалеком прошлом руководитель русского уголовного сыска воевода Григорий Образцов. Самое время вспомнить былые навыки и по горячим следам раскрыть это злодейское преступление…

Анатолий Леонов

Отец Феона. Оживший покойник

Леонов Анатолий Олегович

Моей ЮЮ!

Отец Феона

От автора.

Мой высокоумный и всезнающий читатель! Пока ты не открыл этот роман, я хочу попросить тебя об одном небольшом одолжении: не воспринимать всё написанное ниже, как справочник или, не дай Бог, как учебник по истории средневековой России, ибо таковыми он не является. По здравому моему размышлению роман мой – это авантюрная история, которая произошла или точнее могла произойти в России четыреста лет назад, и воспроизведенная скромным автором в системе категорий современного нам мира. Так что, если кому-то покажется, что я в чем-либо и погрешил против истины, то причиной этому было стремление доставить читателю удовольствие, а не желание кого-либо обидеть. Пусть же чтение романа, любезный мой друг, доставит тебе это удовольствие, так как многое здесь достойно замечания. А теперь прощай!

Книга первая.

«Оживший покойник»

Часть первая

За две недели до описываемых событий.

Под покровом ночи в Предтеченский придел[1 - Дополнительный алтарь в храме, как бы приделанный к основному алтарю.] Покровского собора Авраамиево – Городецкого монастыря сопровождаемые церковным пономарем, вошли настоятель обители, архимандрит Паисий, монастырский келарь отец Геннадий и два инока Фотий и Ермолай. Иноки несли с собой заступы и лопаты. Пройдя к иконостасу, монахи стали истово молиться и класть поклоны, в то время как церковный пономарь разжигал лампады и свечи перед хмурыми ликами святых. Мглу и мрачную таинственность придела сменили яркий свет и торжественное великолепие церковного убранства совсем недавно обновленного собора, в котором даже олифа на досках не везде еще успела высохнуть и потемнеть, а сусальное золото окладов и церковной утвари слепило глаза свежестью и новизной. Закончив с молитвами, монахи во главе с настоятелем стали совершать странные действия, молча отмеряя шагами некое условленное расстояние на полу то от одной, то от другой стены придела, простукивая доски черенками принесенных с собой инструментов. Скоро стало очевидно, что делали они это бессистемно, скорее надеясь на везение или постороннюю помощь, которая и была явлена им в лице старого схимника Нектария, введенного в придел двумя молодыми послушниками, благоговейно и трепетно поддерживавшими его под локти. Войдя в придел Нектарий, уверенно пошел к солее справа от Царских врат иконостаса и, ударив пару раз посохом по доскам пола, указал в конкретное место:

– Здесь он. Тут вскрывайте.

– Это точно, отец Нектарий, не путаешь? –архимандрит Паисий заглянул под глубокий куколь[2 - Монашеский головной покров.] схимника. Нектарий, разгладив на груди расшитый черепами и крестами аналав[3 - Принадлежность облачения монаха великой схимы.], подошел к пилону храмового свода, у которого стоял большой медный подсвечник и, поправив одну из покосившихся в нем свечей, проскрипел высоким, дребезжащим голосом:

– Стар я, отец наместник, могу забыть, о чем мы с тобой после вечерни говорили, а то, что пятьдесят лет назад было, помню, как вчера.

Архимандрит кивнул головой и повернулся к инокам:

– Приступайте, братья. С Богом!

Фотий и Ермолай