Елена Сомова, 2022 г.

Авторская обложка метафорична, как многие обложки Елены Сомовой. Читатель на обложке «Промельк бытия» видит фрагмент ее работы, полностью работа представлена здесь перед текстом и в цветном варианте – на обложке книги стихов «Восстание Боттичелли».

Философско-метафорический этюд Елены Сомовой на полную версию работы автора:

Из смешения красок, теней и света, в мир являются хаос и злоба – олицетворение захватнических войн экономики, разрушающих моральные устои человечества. Диагональный шест с захватническим полукольцом как выражение ухвата, которым берут чан с варевом для постановки его в печь – горнило времени, варящее историю вместе с войнами и победителями, уходящими натурами, остающимися в памяти народа военачальниками и полководцами. Человеку остаются свет и гаммы цвета, чтобы понять счастье во всем его спектре, минуя мародерские привычки верховных божеств.

«Это просто музыка в переводе на детский смех…»

Это просто музыка в переводе на детский смех

Это радуга, радуга музыки,

перемещённая в детский взгляд,

пухлые пальчики сердца,

крохотная вермишель,

в душу бесцеремонно лезущая,

как в свою постель,

в мир души моей тайная дверца

и фонетики слабая «эль».

Мягко, тепло, щекотно, весело, озорно,

ладушки, бережно, сладко, щедро, хитро, вольно,

да кувырком и в прятки в самом смешном кино.

Оживляясь и молодея,

улетать мотыльком

в свежий ветер аллеи

с капелькой – огоньком!

И наблюдая нечто

в свой бинокль сердечный,

лет на двадцать путь млечный

выверить, как поток

музыки бесконечной,

света и лета исток.

«Ради птичьих секвенций, прозвучавших в твоих глазах…»

Ради птичьих секвенций, прозвучавших в твоих глазах

Я готова миру выше небес сказать

о сладчайшей из мук —

ожиданье твоих шагов,

что по крыльям чаек

угадаю без всяких слов,

обращенных ко мне.

Мы летели ветром в горсти

Бога Музыки,

главном в жизни, в большом пути,

но любовное чудо

искры мечет, как звезды, – встать

и войти в чертог любви, где не разыграть

ожидаемой нежности. Не бывает игры в любви,

не бросают кубик, чтобы навстречу идти.

За полями фишек есть бескрайнее поле любви —

так лови свой кубик!

Предержи, ты мой визави!

«На этой струне нотой счастья слегка застынь …»

На этой струне нотой счастья слегка застынь —

объявлены облаками твои ладони,

лицо – луной в облаках. Продолжайся, быль

о чувстве струны и неба. А ветер тронет —

вселенский ветер – не сдвинет облака так,

что гибких ладоней лодки отбросят волны.

Дыхание неба – связующий счастья знак,

а вирус молчания – кубок, он, гулом полный,

сохранность тайны держит, как молоко,

и ветку цветущей вишни поставит в небо —

созвездия цвета горят на губах легко, —

лепечет крылами, как песней лебедя, Леда.

«Прозрачность легкая в витанье балерин…»

Прозрачность легкая в витанье балерин

над озером, где пух заботливо расстелен

по водной глади. Озаренная, в постели

Наяда взглядом ловит сразу двух

стрекоз. И расцветают иммортели.

Я в светлой заводи в стрекозах и ручьях

увеселяю душу Музой в абрикосах,

цветущих ласково под музыку вопросов

надуманной любви, рисуя на полях

цветы и птицы, да круженье яхт…

И балерины, словно папиросы

в руках философа всё кружат фуэте…

И Муза, тонко двигаясь, воде

волнение стрекозье сообщила,

когда явилась вдохновенья сила

из плещущей воды фонтана грёз,

подталкивая новый свой вопрос.

Портрет с натуры

Пережитки станиславской школы

неуспокоенность от всяких мод,

краткие корявые глаголы,

передержка минеральных вод.

Слёзо-минералка плещет в горле

и кристаллизуется всё в яд, —

миленькая маленькая «Корги»,

что ж ты лаешь день и два подряд?..

Успокой обиженное сердце,

на посту у совести не стой,

а держи хлеб-соль на полотенце,

когда без налога я – сквозь строй, —

всех твоих обид клавиатура

наготове – только подступись.

Такова игры архитектура:

льнёт к душе, как в маске хитрый лис.

«Тем нестерпимей возвращенье…»

Тем нестерпимей возвращенье

Чем дольше