Самый лучший комсомолец. Том 4

Павел Смолин

Самый лучший пионер #6

Шестой том «пионерского» цикла про похождения Сергея Ткачева в СССР конца 60-х.

Присутствует ненормативная лексика!

Павел Смолин

Самый лучший комсомолец. Том 4

© Смолин Павел, 2024

Глава 1

Сидя в недрах Министерства иностранных дел, мы с Виталиной тщетно пытались успокоиться при помощи заместителя Чрезвычайного и полномочного посла СССР в Японии Андрея Васильевича Митрофанова.

– Япония, безусловно, потеряла большую часть суверенитета по окончании Второй мировой войны, но это, как ни странно, играет нам на руку.

– Классическое «только выиграли», – скорбно вздохнул я.

Виталина издала тихий, нервный смешок.

– Что ты имеешь ввиду, Сережа? – приподнял скрытую очками бровь наш куратор.

– Извините, Андрей Васильевич, продолжайте, – извинился я за неуместную ремарку.

– Так вот – на территории Японии американцы стараются соблюдать видимость приличий. Япония – их витрина, а витрина должна быть чистой и ярко сверкающей. Попытка устранить тебя чужими руками на территории КНДР – это одно, а проводить такую же акцию на собственном, так сказать, заднем дворе – совсем другое.

– Если бы я сдох в Корее, прогрессивному человечеству было бы насрать – КНДР для них пугало почище нас, – вынужден был я признать его правоту. – Никто бы и не удивился, когда западные СМИ начали бы вешать всех собак на товарища Ким Ир Сена – мало ли чего в голову кровавому диктатору взбрело?

– Япония приносит США очень много денег, – кивнув, продолжил Андрей Васильевич. – И заокеанским элитам такое положение дел нравится. Поэтому аналитики КГБ сошлись во мнении, что эта командировка для тебя в целом безопасна. Охрана, впрочем, будет обеспечена на высшем уровне – вплоть до размещения наших снайперов вдоль твоего маршрута.

– И они согласились? – удивился я.

– США позволяет своим сателлитам вести условно-независимую политику в определенных рамках, – пояснил он. – И это – как раз такой случай. Американцы со своими колониями не церемонятся, руководствуясь античной поговоркой «горе проигравшим», но в случае с Японией пытаются соблюдать приличия.

– Суки, – вздохнул я.

– Согласен, – вздохнул и Андрей Васильевич.

– Предлагаю называть американцев «пиндосами», – выкатил я рацпредложение.

– А почему «пиндосами»? – не понял он.

– А как их еще называть? – пожал я плечами.

Виталина заржала, сублимируя скопившееся напряжение – не хочет чтобы подопечный голову льву в пасть совал. Я не хочу тем более, но что поделать? Приказ родного дедушки, мать его!

МИДовец вежливо хохотнул и спросил:

– По нашим сведениям, ты хорошо разбираешься в культуре и менталитете японцев. Нужны ли тебе дополнительные консультации?

– Буду благодарен за методичку, – оптимизировал я процесс подготовки. – Извините, весь график в помойку полетел, на многочасовые лекции по японскому этикету времени вообще нет. Но методичку обещаю зазубрить. А вот Виталине Петровне полезно будет, – ехидно ухмыльнулся девушке.

– Накажу! – с хищным оскалом пригрозила она.

– Нету такого фетиша, – не стушевался я.

Андрей Васильевич кашлянул и продолжил:

– Японию и США связывают не только бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, но и крепкие экономические отношения. Это – огромная проблема для нас, потому что японские бизнесмены крайне консервативны. Любовь японского императора к твоей музыке – единственная причина, по которой они вообще обратили на нас внимание на качественно новом уровне. Поэтому, Сережа, значимость этой командировки недооценивать нельзя – от тебя зависят наши с Японией отношения на многие годы вперед.

– Я понимаю, Андрей Васильевич, – серьезно кивнул я. – И не подведу.

– Еще один наш козырь – общественное мнение. Подавляющее большинство японцев еще помнит войну и осознают полную бессмысленность применения атомного оружия. Но народ… – он развел руками.

– Народ не спрашивают, – кивнул я. – Можно немного «покачать улицы», можно подбить особо радикальных аборигенов на нехорошее – вплоть до суицидальных покушений на высшие государственные чины, но это так, кровавое баловство – не более. Пока народ не поднимется от мала до вели