Глава 1

Однажды ей приснился сон:

«Растаяли снега и лёд,

Пришла весна, пришел и он.»

Он рядом, и он к ней идет.

Морена стояла посреди заснеженного леса, окруженная молчаливыми деревьями, голые ветви тянулись к небу, будто когтистые руки. Лёгкий ветер обдувал снежинки, которые кружась, медленно падали на её длинные, черные, как смоль, волосы. Холодный воздух обжигал бледную кожу, но она не шевелилась, словно не замечала этой окутывающей стужи.

Она сама уже не помнила, сколько лет прожила в этом лесу. Время здесь словно потеряло всякий смысл, растворилось среди бесконечных снежных завес. Она была совсем маленькой, когда впервые оказалась в этой глуши, и с тех пор мир за пределами деревьев превратился в призрачное воспоминание. Её единственным прибежищем стала старая хижина, расположенная на опушке леса, будто покинутая многими веками назад. Её стены, почерневшие от времени и холода, казались хрупкими, но выживали в этой стуже, как и сама Морена.

Несколько раз девушка пыталась освободиться, уйти. В первые годы заточения в этом месте она отчаянно искала путь из этого снежного плена. Шла в разные стороны, надеясь найти край леса, дорогу или хотя бы признак жизни. Но каждый раз, как бы далеко она ни уходила, она неизбежно возвращалась к той самой хижине. Лес будто играл с ней, закручивая тропы и стирая её следы, затягивая её обратно, как вечно замёрзшая ловушка.

Морена больше не сопротивлялась. Она приняла это как данность, как неотвратимость своего существования. Лес был её домом и её тюрьмой. Её воспоминания о том, как она здесь оказалась, со временем поблекли, превратились в размытые образы детства, оставшиеся где-то далеко, за снежными стенами этого мира. Лишь одна картина оставалась чёткой: звёздная ночь, холод, который пробирал до костей, и чьи-то голоса, теряющиеся в ветре.

Теперь она не бродила по лесу в поисках выхода, но каждое утро, как по привычке, поднималась на высокую гору, одинокий пик, возвышающийся над заснеженным лесом. С этого места весь мир казался мёртвым, бескрайнее море снега, несуществующее время.

Морена была совершенно одна. За всё время, что она находилась в этом холодном лесу, ни один человек не ступал сюда, ни один зверь не пробегал мимо. Лес казался мёртвым, как будто само существование живых существ было вытеснено чем-то невидимым и жестоким. Даже птицы избегали этого места. Ни крика ворон, ни шелеста крыльев – только тягучее молчание, время от времени нарушаемое свистом ледяного ветра.

Она иногда пыталась вспомнить звуки жизни – смех, голоса, шорох травы под ногами или лай собак, но эти воспоминания рассыпались, как снег в её руках. Место, где она находилась, казалось забытым всеми, даже самой природой. Деревья вокруг неё были мертвыми, их голые, изогнутые ветви напоминали костлявые пальцы, тянущиеся к небу. В других лесах, как ей казалось, должны были быть олени, лисы или хотя бы волки. Но здесь не было даже следов, даже тени жизни.

Морена привыкла к этой тишине. Она не ждала, что кто-то придёт, или что когда-нибудь увидит чьё-то лицо. Её единственным спутником был ветер, который то нежно касался её щёк, то резал кожу, как лезвие. Иногда ей казалось, что этот лес – лишь плод её воображения, и что она застряла в вечном сне, и никак не могла проснуться.

Простояв на горе какое-то время, Морена привычно осмотрелась по сторонам. Начинало темнеть, Морена опустила голову и, вздохнув, медленно развернулась, направляясь обратно в хижину.

Она шагала по заснеженной тропе, прокладывая уже давно знакомый путь. Её ноги изредка утопали в снегу, оставляя за собой следы, которые совсем скоро заметёт ветер. Лес оставался безмолвным, только редкий хруст льда под её ногами напоминал, что она ещё жива.

Когда она добралась до хижины, её тёмный силуэт вырисовывался среди деревьев. Старые, потрескавшиеся стены уже начали покрываться льдом. Морена остановилась перед дверью, на мгновение задержавшись, в надежде услышать хоть какой-то звук внутри. Но там была только пустота – та же пустота, что окружала её снаружи.

Она медленно открыла старую деревянную дверь, которая скрипнула, словно протестуя против дв