Измена. Тройная боль

Аглая Алая

" Я знаю, что ты скучала по мне, малыш, отчётливо слышу, как мой муж говорит кому-то другому, когда я тихо нажимаю на ручку двери его кабинета.

Я останавливаюсь, как вкопанная.

Дверь бесшумно приоткрывается на небольшую щёлку, и я застываю на месте, не решаясь распахнуть её до конца.

Только не говори, что не вспоминала обо мне все эти годы, как и я о тебе. Ты забыла, как нам было хорошо вместе? Как мы занимались с тобой любовью? его слова острой огненной молнией пронзают мой мозг…"

Аглая Алая

Измена. Тройная боль

1

– Я знаю, что ты скучала по мне, малыш, – отчётливо слышу, как мой муж говорит кому-то другому, когда я тихо нажимаю на ручку двери его кабинета.

Стоп. Я останавливаюсь, как вкопанная.

Дверь бесшумно приоткрывается на небольшую щёлку, и я застываю на месте, не решаясь распахнуть её до конца.

Потому что я вдруг понимаю, что я безумно боюсь.

Боюсь увидеть, что же там происходит.

Потому что малыш – это я! Это моё ласковое прозвище, которое мне дал Захар, мой муж.

И поэтому я продолжаю стоять за дверью, потому что его слова, сказанные кому-то другому, парализовали меня, как яд курары.

А Захар тем временем продолжает говорить кому-то своим хриплым низким голосом, который всегда так сводит меня с ума:

– Только не говори, что не вспоминала обо мне все эти годы, как и я – о тебе. Ты забыла, как нам было хорошо вместе? Как мы занимались с тобой любовью? – его слова острой огненной молнией пронзают мой мозг.

Мои руки и ноги стали ватными. У меня даже нет сил, чтобы толкнуть дальше эту проклятую дверь.

Я решила заглянуть к мужу днём в офис. Сделать ему сюрприз. Прошла мимо обезлюдевшей на время обеда приёмной, мимо пустующего места секретаря Аллочки, которая обычно, как сторожевой пёс, строго следит за всеми посетителями. И вот теперь мне не хватает сил и решительности сделать последний шаг.

Я всё ещё надеюсь, что он разговаривает с кем-то по телефону. Хотя и от этого мне ненамного легче.

Но тут я слышу женский приглушённый всхлип. Стон.

Значит, эта таинственная незнакомка здесь, за стенкой.

Стоит только толкнуть дальше дверь. Увидеть её.

Которая теперь мне кажется тяжелее бетонной плиты.

А Захар продолжает:

– Ну вот, ты же хочешь меня, малыш. Прямо как раньше.

И тут я слышу голос, который узнаю из миллиарда других голосов:

– Нет, Захар, я не могу…

– Конечно можешь, малыш. Я не могу ждать. Давай. Как раньше, а? Тогда ты не была такой привередливой. Помнишь? Вот так, малыш, вот так… – хрипло бормочет он, пока я хватаю ртом воздух, привалившись к стене между двумя дверями: в кабинет мужа, и в его приёмную.

Я словно застыла в каком-то лимбе, безвременье. Я не могу уже вернуться назад, но всё ещё надеюсь, что если я не войду в эту дверь, то можно будет сделать вид, что это всё мне приснилось, что это все неправда.

Притвориться, что я только что услышала не голос родной матери, который теперь хрипло стонет и бормочет что-то невнятное в ответ на тихий шёпот моего мужа, который сейчас просто колокольным звоном отзывается у меня в голове:

– Вот да, так, так, малыш… Ммм, ты такая же сладкая, как и раньше… Я знал, что ты меня не забыла… Скучал по тебе, малыш…

Внизу живота нестерпимо болит, словно меня пнули кирзовым тяжёлым сапогом.

И тут я вдруг вспоминаю, зачем вообще пришла к Захара на работу посреди рабочего дня, чего никогда не делала раньше: я же только что сделала тест на беременность.

И он оказался положительным.

У нас будет ребёнок.

Наверное, уже три или четыре недели…

Я была так рада и воодушевлена, что захотела рассказать своему любимому мужу об этом лично. И теперь мои руки продолжают сжимать бархатную продолговатую коробочку, в которой лежит мой тест.

С двумя полосками.

Мне остаётся сделать только последний шаг. Чтобы убедиться наверняка.

И разрушить всю мою счастливую жизнь.

Мои пальцы дрожат, пока я продолжаю медленно надавливать на ручку двери, всхлипы, стоны и бормотание за дверью кажутся просто невыносимыми.

Я не хочу слышать, и уж тем более видеть это!

Дверь за спиной всё ещё открыта. Всё ещё есть путь к спасению.

И тут я слышу, как гро