Руна 7

Вот настал черед поведать,

Рассказать вам все правдиво,

Не солгав и полуслова,

И не исказив событий:

Как завяз весь север в войнах,

Выжили ли северяне,

Край свой защитить смогли ли,

Выстояли иль пропали?

Поведем теперь мы песню,

Вам изложим поподробней,

Что ж в походе приключилось,

Легендарном и сокрытом;

Когда Карьялы правитель,

Коронованный народом,

В Похъялу с отрядом вышел,

Воинской просить подмоги.

****

День второй поход уж длился,

На конях передвигаясь,

Чаще все же пешим шагом,

Позабыв про тракт проезжий,

Шли стягов не подымая;

Не кулигами* иль полем;

Шли чрез корбу* днем и ночью,

Продирались сквозь чащобы:

Стулья – мокрый пень древесный,

Стол – утоптанный валежник,

Из бобовника лепешки,

В бурдюках отвар на травах.

На исходе дня второго,

Подошли к подножию Хорны*,

Скинули с коней поклажу,

Стали лагерем на отдых.

****

В сумерках с холмов спустилась,

Стая диких оборотцев:

Услыхав людские речи

И учуяв вкус добычи.

Прокрались к костру бесшумно,

Цепью отряд обступили,

Умертвить людей удумав,

Закружили завывая:

Вой – что мерзкий хохот Хийси,

Тени страшные меж елей,

Подбираются все ближе,

Вместе жути нагоняют!

Только Лемминкяйнен храбрый,

Многоопытный скиталец,

Страху не дает прокрасться,

Захватить сердца храбрейших;

Смело в сумрак он шагает,

Громко к демонам взывает:

«Эй вы, чертовы собаки,

Порождения ущелий,

Сыновья потомков Хийси,

Полулюди-полукошки!

Выходи на свет отребье:

Поглядим тогда, посмотрим,

Чье оружье посильнее,

Мой клинок иль ваши когти!

Плоти вашей очерствленной,

Меч мой ведал многократно,

В годы разные встречал я,

Брата вашего скитаясь:

Двух, свалил я недоростком,

В годы юности – с десяток,

Два, уж будучи женатым,

Сотню, уже зрелым мужем!»

Услыхал вожак слова те,

Страшных оборотцев лидер,

На уступе показался,

В человеческом обличье:

Туловище в клочьях шерсти,

Когти как у дикой рыси,

С челюстей клыки свисают,

Мрачно светятся глазницы!

Вот присел он изготовясь,

Вот привстал на четвереньки,

И с шипеньем ненавистным,

Прыгнул прямо на героя!

Только Ахти Лемминкяйнен,

Замечательный охотник,

Таковым слывет не даром,

Славу делом подкрепляет:

Увернувшись полувольтом,

Чудище сечет в полете,

Надвое торс рассекает,

Падают две половины!

Тут уж вой стал пуще вихря,

Полулюди как взбесились:

Захрустел еловый лапник,

Атакуют звери разом!

Но веселый Лемминкяйнен,

Разума твердь не теряет,

Отдает приказы быстро,

Воинское наставленье:

«Братцы, ножны оголите,

И вплотную встаньте кругом;

Защищай соседа слева,

Волколаков не щадите!

Пусть узнают оборотцы,

Пусть почувствуют на шкурах,

Жгучий жар от добрых лезвий

И кинжальные укусы!»

Нападает стая шквалом,

На ходу переродившись,

Черными волками стали,

В диких тварей обратились:

Лапищи как у медведей,

Пасти все слюною брызжут,

Брюхами к земле прильнули,

Ощетинились горбами!

Только ведь отряд отборный,

Неспроста набрал правитель:

Два десятка следопытов,

Лемминкяйнена, Тиару;

Мигом встали в оборону,

Мигом оголили ножны:

Песнь исполнило железо,

Сполохами заиграло!

Стали бить зверей нещадно,

Огорашивать по шеям,

Мышцы рассекать и связки,

Загонять кинжалы в печень!

Заурчали кровостоки,

Кровью в воздухе запахло,

Черною рудой густою,

Обагрились мхи лесные!

Бьют мужи лесных чудовищ,

Режут их единым строем,

Валят сразу на подходе,

Не дают допрыгнуть к горлу:

Лемминкяйнен и Тиара,

Верные всегда в походах,

Поймать волка умудрились,

Разорвали пасть руками!

Даже Карьялы правитель,

С малым опытом воитель,

Все ж сразил двух оборотцев:

Плоть вкусил меч королевский!

Тут уж волколак почуял,

Племени конец бесславный:

Жалобным, протяжным воем,

Загудели оборотцы.

Кто без лап, кто огрызаясь,

Кто с копьем промеж лопаток,

В сумрак леса отступили,

В затененные ущелья…

Те ж