Мы не должны были выжить
Артём Магаданов
"Мы не должны были выжить" – для тех, кто прошёл через 90-е годы, эта фраза является нарицательной. Об этом времени сказано многое, и, как правило, негативного. Но каждый из нас делал свой собственный выбор.
Эта книга – сборник рассказов о маленьком мальчике, выросшем в сибирском городе в 90-х. Нет сомнений в том, что это было лучшее детство. Лучшее, несмотря на все события, которые происходили со страной в целом и с героем в частности.
Если Вам за 30 и более, Вы получите удовольствие от чтения, вновь побывав в том самом незабываемом времени. Для тех, кто помоложе, книга будет интересна событийным рядом, который сейчас трудно себе представить.
Несмотря на апокалиптическое название книги, она несёт добро, навеянное воспоминаниями.
Артём Магаданов
Мы не должны были выжить
Ранет
Ранет. Мелкоплодные сорта яблони, полученные в результате скрещивания яблони сибирской ягодной с европейскими сортами или яблоней сливолистной и её гибридами. Что знают об этих яблочках современные дети? Между тем, для моего поколения это был культовый фрукт, который, впрочем, из-за своего размера воспринимался скорее за ягоду. Культовый настолько, что для его добычи нам приходилось рисковать жизнью.
Ранет, наряду с черёмухой, позволял протянуть на улице с утра до вечера. Полезные свойства этой культуры заменяли завтрак, обед и ужин. Особенно ценным фруктом были плоды с красной кожурой. Считалось, что они являлись максимально спелыми, и от них не так вяжет во рту.
Нас нельзя было назвать беспризорниками. Все мы были из благополучных семей, у кого-то даже был цветной телевизор, за кем-то приглядывала собака. Каждое утро мы были в чистых одеждах, обутые, умытые, однако же редко сытые, но как вы уже поняли, голодали мы исключительно по собственному желанию. Хотя попробуй объясни, что такое голод малолетним мальчуганам, которых нельзя было загнать домой на обед.
В нашем дворе всегда было многолюдно. Наш двор притягивал к себе компании разного возраста. Старшаки – именно "старшаки" – не старшие. Старшими они станут после того, как все посмотрят "Бригаду". Старшаки построили себе беседку, и по вечерам горланили там песни под гитару под крики и неудовольствие соседей. Мы в то лето проводили время, играя в футбол, казаки-разбойники, лапту. Иногда мы проводили турниры по гольфу. Я выносил из дома хоккейную клюшку, которой я ни разу не играл в хоккей, но с помощью которой мы с дедом "подстрелили" не одну сотню немцев, играя в войнушку. Из клюшки получалось хорошее ружьё. Тогда я ещё не знал, что такое "фейд" и "пул-хук", а мои удары больше напоминали "пуш-слайс", но было весело. Лунку копали прямо на футбольных полях. Да, у нас было два футбольных поля. Одно грязное, шлаковое, с гаражами вместо ворот, а второе на одуванчиковом поле с деревьями вместо ворот. Я всегда очень переживал, когда мы топтали одуванчики, и очень радовался, когда на следующий год они вырастали вновь. Они цвели пышным цветом. Больше нигде и никогда я не встречал такого одуванчикового поля… Перед футболом лунки закапывали. А иногда нет. Однажды я сломал ногу, занырнув в неё, когда на скорости уходил от соперника. Но сейчас не об этом.
Вернёмся к ранеткам. В тот день нас собралось достаточно много. И кто-то из ребят, по-моему это был Женька-малёк, сказал, что в соседнем садоводстве видел красные ранетки. Ранетки! Красные! В двадцать первом веке в глазах людей, только что озарённых вдохновением, часто можно разглядеть долларовые знаки. Но двадцать первый век был впереди, а потому в глазах моего друга Потапа сверкали красные ранетки.
В девяностые годы садоводство было враждебной территорией. В те смутные времена людям было некогда думать о добродетели, важно было прокормить собственную семью, и за порцию ранеток юные натуралисты могли отведать в лучшем случае хорошую порцию соли из ружья.
По современным меркам это трудно назвать садоводством. Это были самострои – нахаловки, как нахывали их древние – построенные на полухаброшенном участке, на котором располагалась огромная двухсотметровая телекоммуникационная вышка. По правде говоря, их