Проводник

Кто-то на небе решил за нас,

сколько и где спотыкаться,

плавать,

тонуть,

тащить баркас,

плакать,

кричать,

смеяться.

Кто-то на небе решил, что нам

срочно нужна передышка,

даже твоим гениальным стихам…

просто побудь мальчишкой.

Насмешка

Перебежками,

передышками,

перестрелками,

пережди,

переспи,

перебейся,

переплачь,

перевой

и, как в песне,

над врагом

бездарным

посмейся.

Созвучие

Мы спорим о рифмах,

о фильмах и смыслах

сквозь время и шум городской суеты…

и мчатся мои неуёмные мысли

туда, где сейчас улыбаешься ты.

Портрет

Придумала тебя я, может,

когда писала твой портрет,

и он теперь меня тревожит,

и мне теперь покоя нет.

Ты мной за сутки нарисован,

а восхищённых взглядов счесть

не хватит времени, и снова

любовью посчитаешь лесть.

А мой портрет – он там, в каморке,

и заперта надёжно дверь…

Не упрекай меня – укор твой

страшнее всех моих потерь.

Тупик

Не ходят поезда.

На станции забытой

в звенящей тишине

осталось помолчать,

разобраны пути,

движение закрыто,

костлявою рукой

проставлена печать.

Дорога в никуда,

прощания и встречи

остались позади,

и некого винить…

ведь время никогда

и никого не лечит…

нам не дано поймать

упущенную нить.

Настоящее

Не друзья мы с тобой, не любовники,

я не знаю, как нас называть,

я вчера гадала на соннике

и всю ночь промечтала опять.

И в прохладный, волнительный вечер

лишь покажется в небе луна,

ты набросишь мне куртку на плечи

и откроешь бутылку вина.

Разольёшь по бокалам разлуку

и отчаянья тихую грусть,

скажешь мне:

«Не нужны мы друг другу»,

я тебе улыбнусь:

«Ну и пусть».

Нас укутает ночь одеялом,

мы забудемся в свете огня…

станет завтра не важным – устала,

без остатка сегодня твоя.

Заговорщики

Ты слышишь то же, что и я?

Танцует дождь, и с крыши

несутся ручейки, струясь,

и что-то шепчут, слышишь?

Потише, друг мой, помолчим,

позволь с тобой забыться…

и пусть пылают кумачи —

оставим в прошлом лица

всех тех,

кто дальше не пошёл,

а то, что не сложилось,

отправим в небо багажом,

чтоб громом разразилось.

Перезвон

От весны до зимы – два сезона,

мы безумно торопимся жить

и, пробравшись в закрытую зону,

рвём без жалости тонкую нить.

Перезвоном в душе отдаётся

позабытых желаний тоска,

и не греет весеннее солнце,

и блестит седина на висках.

От зимы до весны – только эхо

проведённых в неволе ночей…

шепчет бес:

«Ты грешна»,

только грех ли,

что молюсь за тебя у свечей?

Теплота

Укрой мою печаль, позволь забыться,

позволь мне надышаться теплотой,

пусть не смолкают утренние птицы

и нежно шелестит морской прибой.

Ласкают губы, дрожью отдаётся

касание твоих горячих рук

в душе моей, а утреннее солнце

смеётся радостно, я слышу стук

измученных сердец, остановилось

застыло время, я шепчу: «Постой…»

отчаянно, почти неуловимо…

позволь мне надышаться теплотой.

Холст

На холсте, разрисованном мелом,

отпечатаны наши следы,

и всё то, что вчера мне хотелось,

и всё то, что рассказывал ты,

на холстине вчерашним пробелом

затерялось в тоске суеты.

Омут

В сознании дыра,

и отчего-то тошно,

опять я потерялась в новом дне

и не пойму сама,

что истинно, что ложно,

как выжить, как бы выпутаться мне.

Скукожилась душа

до крохотных размеров,

скулит она в потёмках чуть дыша

и лает злобным псом,

метаясь по вольеру,

рычит и воет, жалобно дрожа.

Я не пойму сама,

что истинно, что ложно,

как выжить, как бы выпутаться мне…

Не залатать дыру…

и муторно, и тошно.

И не найти себя в ушедшем дне.

Путь

Ты путь его пройди,

расплавься, растворись,

в огне сгори,

дождём пролейся…

ты сердце утопи

в крови и научись

писать, как он,

стихи и песни.

Не можешь – уходи

с дороги, замолчи,

как жалкий трус

живи в позоре.

Ты знаешь – у него

от всех дверей ключи…

Уймись вконец.

Не вздумай спорить.

Полночный бред

…а за окном мелькают тени,