Клятва Гиппо Кратоса: Летучий голландец

Эльвира Еникеева

Зверобойня #4

За четыреста лет до того, как Гиппо Кратос дал клятву…

Кем был Филипп Ван Дер Деккен, тасманийский дьявол, чье имя не один век произносилось лишь шепотом? Что связывало его с магами Вандименовой земли и почему он бросил все ради легендарной книги заклинаний? По своей ли воле он обрек "Летучий Голландец" на вечные скитания? Каким он был до встречи с Ребеккой Ноут?

Когда-то давно его звали Аневан, и он свято верил в закон бумеранга, мечтал о счастливой жизни и никому не делал зла. Но череда ужасных событий разбила ему сердце…

(СОДЕРЖИТ СПОЙЛЕРЫ К "КЛЯТВЕ ГИППО КРАТОСА")

Эльвира Еникеева

Клятва Гиппо Кратоса: Летучий голландец

Но в мире есть иные области,

Луной мучительной томимы.

Для высшей силы, высшей доблести

Они навек недостижимы.

Там волны с блесками и всплесками

Непрекращаемого танца,

И там летит скачками резкими

Корабль Летучего Голландца.

Н. Гумилев «Капитаны»

– Если там кто и остался, подохнет, как выброшенная на берег рыбина! – сказал капитан Филипп Ван Дер Деккен, скрещивая лапы на груди.

Грузовой корабль на глазах разрушался, как карточный домик, нет, как треснувшая бутылка, так что осколки, осколки во все стороны…

Уже не в первый раз тасманийский дьявол подумал, что, увидь его сейчас отец, по головке бы не погладил. Авабакал, будучи уважаемым в их местах магом, больше всего желал, чтоб единственный сын пошел по его стопам. Даже подарил ему на двенадцатилетие первый бумеранг – лично выточил его из сухого дерева, покрыл магическими знаками и взял с сына слово, что тот будет пользоваться им только в случае необходимости.

– Бумеранг – самый мощный артефакт, – говорил отец. – Творя волшебство, ты отправляешь его вперед, но он непременно к тебе возвращается. Так и все в нашей жизни: и добро, и зло, и проклятия, и благословения… Все возвращается к нам, раньше или позже. Потому старайся создать побольше, а уничтожить поменьше. Цени тех, кто рядом…

Да, да, бумеранг всегда достигает цели, только порой на это уходит не один век. Зато уж если бьет, то наотмашь.

От рождения Филиппа звали Аневаном, он родился на юге Австралии, на Вандименовой Земле. В их краях были сильнейшие в мире волшебники, к которым стекались звери отовсюду – еще до колонизации их земель сюда нет-нет да приплывали к знахарям и ведунам с континента. Даже португальские аристократы, пытавшиеся платить никому не нужным там золотом.

Говорят, узнали об Австралии довольно просто: северные племена имели торговые связи с Голландской Ост-Индией, а та в свою очередь контактировала с Китаем. Китайцы называли Австралию «Землей огня и попугаев», и тамошние путешественники не рисковали приплывать сюда, в отличие от тамошних волшебников. Китайские чародеи делали это тайно, на небольших кораблях, и не задерживались надолго.

Поэтому, когда Тасманию официально открыли и дали ей название, местные уже почерпнули заморских языков. Аневан тоже нахватался того да этого, когда наблюдал за работой отца. Он умел снять любую порчу, сделать любой заговор, даже говорил с духами.

– А он сам их слышит или и другим можно послушать? – допытывалась Аллура, жившая через две хижины от них.

– Так приходи, подсмотришь в щелочку, – смеялся Аневан, но она боялась.

Она тоже была из тасманийских дьяволов, ровесница Аневана. Они с малых лет играли вместе, бегали к озеру и к морю, а однажды тайно выкрали волшебный бумеранг Авабакала, чтобы посмотреть, как далеко тот полетит. Выкрали и запустили в сторону моря, а он все не возвращался, и Аневан уж было испугался, что бумеранг улетел навсегда. Но нет, бумеранг вернулся. Бумеранги всегда возвращаются.

С Аллурой никто, кроме Аневана, не дружил: все ее считали проклятой. Все потому, что ни у кого в племени, да что там, на всем острове, не было таких глаз.

Аллурины глаза были голубые-голубые, как небо.

– Нет, это два озера, – говорил отец Аневана Аллуриным родителям. – Она отмечена самим Радужным змеем, что управляет всеми радугами, водоемами и дождями на свете. У Радужного змея много имен и много обличий, он разный на разных землях, но суть его едина,