Дыхание дьявола

Джилл Джонсон

На чай к Агате Кристи

Растения понять проще, чем людей…

В одном непримечательном районе Лондона на одной непримечательной крыше разбит крайне примечательный сад: одним своим существованием он нарушает с десяток законов. Виновница буйной растительности – профессор ботанической токсикологии Юстасия Роуз. В ее маленьком раю вряд ли встретятся розы или кактусы, зато обязательно найдется место самым прекрасным – и самым ядовитым – растениям. Они – ее страсть.

Ее жизнь так бы и вилась подобно лиане в джунглях, если бы в один вечер все не испортил… КРИК! Юная красавица-соседка из дома напротив подверглась нападению, а затем пропала. Но не только она: несколько смертельно ядовитых растений были украдены из сада Юстасии, и теперь профессор – главная подозреваемая по делу об убийстве.

Она знает, что невиновна. Знает, что случилось с соседкой. И знает, кто был последним гостем девушки. Но как убедить правосудие в своей невиновности, если ты уже нарушал закон?..

Джилл Джонсон

Дыхание дьявола

Jill Johnson

DEVIL’S BREATH

© Jill Johnson, 2023

© Николаева М., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Касперу

Глава 1

На северо-западе Лондона есть одна плоская крыша, которую не разглядишь ни с дороги, ни из окон соседних строений, потому что она венчает высокий многоквартирный дом на тихой жилой улице. На этой крыше раскинулся целый сад редких и необычных растений – из тропиков и из засушливых мест, стелющихся, колючих, экзотических и уникальных. Несмотря на разнообразие, потребности каждого растения удовлетворяются скрупулезно и педантично. Этот сад – оазис и убежище в сердце жестокого, беспощадного города. Доступ туда имеет лишь одна персона – через люк в потолке их с садом кухни. Они никогда не приглашали к себе друзей, чтобы пропустить стаканчик, потому что ни друзей, ни семьи у них нет. Они с садом совершенно одни в этом мире, чем весьма довольны.

Персона эта – Юстасия Амелия Роуз, профессор ботаники. Специалист по ботанической токсикологии. Говоря простым языком, она изучает ядовитые растения. Она – то есть я.

Я не из тех людей, кто стремится к самовозвеличиванию. Во многом я и вовсе остаюсь незаметной: меня нельзя назвать ни высокой и стройной, ни низкорослой и полной. За волосами я ухаживаю, аккуратно разделяя их на пробор с помощью черепахового гребня и бриль-крема, а одежду стираю в раковине и глажу на кухонном столе. Манжеты на рукавах обтрепались, подкладка кое-где износилась, а в карманах зияют дыры, но этого безобразия никто не видит. Некому комментировать жирные пятна на моем воротничке или земляной дух, исходящий от моих штанов, чем я также очень довольна.

Мне нравится думать, что в моей внешности еще сохранился флер учености, что я могу сойти за университетского преподавателя – ведь когда-то я и в самом деле преподавала в университете. Годы сосредоточенной работы оставили мне глубокую складку между бровей, а широкую переносицу вечно украшают вмятины от стальной оправы очков. Мимических морщин от улыбки или смеха у меня нет, а уголки рта от природы немного опущены, что, кажется, некоторые могли бы счесть непривлекательным, однако форма моих губ мягкая, и чаще всего они сосредоточенно поджаты.

Мне сорок четыре года. Надо признать, что внешность не соответствует возрасту – я выгляжу гораздо старше. Порой внешний мир сбивает меня с толку. Пугают его внезапные вмешательства – скажем, холодные звонки от интернет-провайдера или письма из налоговой. Однако в то время, когда я предоставлена сама себе, мой разум ясен, проницателен и сконцентрирован; таким ему и следует быть.

Каждое утро я натягиваю на себя защитный комбинезон – он слегка коротковат, а потому создает дискомфорт в паху, – взбираюсь по приставной лестнице и вылезаю на крышу через люк в потолке кухни. Меня ждет длинная череда ежедневных дел, каждое из которых я выполняю с чрезвычайным усердием. Их распорядок неизменен. Каждое действие совершается в соответствии с определенной научной методикой, в ином случае я рисковала бы лишиться жизни.

С годами я пришла к осознанию того, что сама суть моей работы требует