Сборник посвящён своеобразным трёхчастным композициям. В каждую из них входит трёхстишие-верлибр, несколько афоризмов-определений, по-своему раскрывающих ключевые слова трёхстишия, и сказка-крошка (не превышающая ста слов), выстраивающая свой сюжетный образ, также откликающийся на тему, затронутую изначально.

На обложке: фото из открытых просторов интернета

Вступление

Завет Заболоцкого «Не позволяй душе лениться» выразителен и точен. Но вместе с тем нужно время от времени дать душе вволю помчаться по широкому, просторному полю творческой деятельности. Ей необходимо чувствовать себя свободной и стремительной.

Таким широким полем стал для меня непредсказуемый простор утренней тройственной импровизации моих любимых жанров. Сначала непредсказуемое выражение мыслей и эмоций в свободном трёхстишии, потом выбор его ключевых слов и афоризмы-определения для них – тоже не придуманные заранее, а в заключение сказка-крошка, сказка-притча, создающая непредвиденный образ, навеянный переживанием.

Новый жанр, дебют которого представляет эта книга, не так звонок и лёгок, чтобы рассчитывать на широкую аудиторию читателей и хотя бы на узкий круг понимающих и осваивающих его авторов. Но когда-нибудь, возможно, найдутся люди, которые его оценят. И даже те, кто возьмётся за его освоение. Во всяком случае, такое не исключено. Ради этих воображаемых пока что людей я и готовил сборник «Широкое поле».

«Сказочно-примечательные трёхстишия», конечно, замысловатое название для жанра. Поэтому постараюсь объяснить его суть. Три его элемента описаны в моей книге «Три любимых жанра», а сам новый жанр представляет собой композицию, где трёхстишие задаёт переживаемую мысль, афоризмы-определения заостряют значения ключевых слов, а сказка-крошка создаёт некое образное эхо исходной мысли в виде лаконичного сюжета.

Этих объяснений, надеюсь, достаточно для последующих ста авторских произведений такого рода.

Для любителей глубинного чтения в конце даны указатели трёхстиший, сказок и определений, помогающие во всём этом ориентироваться подробнее.

    Автор

Если склонен учиться

Переплетение судеб многому учит, если склонен учиться.

Но учиться приходится и расплетениям —

по крайней мере, на какое-то время.

…

Переплетения – скрещивания линий, укрепляющие друг друга.

Учить – давать возможность углубить свои представления.

Учиться – воспринимать всё происходящее как углубление в суть явлений.

Расплетение – разделение путей, которые не бывают совсем общими.

Приходится – прикосновение к тебе неизбежности.

…

Чудесное черепашье эхо

Черепах Макс переживал за друзей-хозяев.

Кое-чему он успел научить их. С другом-хозяйкой они учились сплетению судеб, в чём он был сильнее по древности рода. Друга-хозяина научил мысленному общению.

Но теперь предстоял общий урок расплетения. Макс решил просто продлить зимнюю спячку. Вылезал ненадолго, прощаясь, но ел даже любимую гречку. И засыпал всё глубже, несмотря на весну, вплоть до своего земного завершения.

Друзьям-хозяевам, чьё время завершения ещё не пришло, было больно за него. Но Макс, принадлежавший к древнейшему роду, знал: ничто живущее не завершается навсегда. Чувствовал, что ещё многократно отзовётся своим человеческим друзьям чутким черепаховым эхом.

Мой наутилус

Этот внутренний наутилус – чудо не техники, а мысли.

Он невидим и неощутим, но позволяет видеть и ощущать

даже то, что в самых сокровенных глубинах сознания.

…

Наутилус – фантастически реальный глубинный корабль для сокровенных открытий.

Техника – самодельная нянька человека.

Неощутимость – отсутствие промежуточных помех для восприятия интересующих тебя ощущений.

Глубины – трудно достижимое начало того, что недостижимо.

Сознание – то, что может осознавать всё доступное тебе и частично позволяет осознавать себя.

…

Глубинный корабль

Иннер называл свой глубинный корабль наутилусом. Ведь его внутренние путешествия когда-то начинались с фантастики. Тогда он ещё не знал, что самое фантастичное можно обнаружить внутри себя.

Свой наутилус Иннер никогда не видел и не ощущал. Иначе он не мог бы видеть и ощущать глубины. Просто он знал, что