Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Шолом-Алейхем

Литература на идише

2024

Введение

В фундаментальном исследовании русского классика «Двести лет вместе» напрягает вот это «вместе»… Чтобы пояснить причины, придётся обратиться к личному опыту.

Я появился на свет за воротами лагеря, в котором свой сталинский срок отбывали мой дед (16 лет) и отец (10 лет). Оба безвинно осуждённые. Один, отец, был обвинён в троцкизме, хотя кто такой Троцкий узнал на третий год отсидки. Другой, дед, был обычным сельским портняжкой, за то и пострадал, заподозренный в предпринимательской инициативе. Оба давно реабилитированы. Обоих уже давно нет в живых…

Так вот, в нашем детском саду, а потом и в школе все дети делились на две категории – на тех, чьи родители сидели, и на тех, чьи родители охраняли тех, которые сидели. Была ещё скромная прослойка «комсомольцев», приехавших осваивать российские севера, но единицы – поскольку дети этих энтузиастов еще не успели подрасти до нашего возраста. Никакого драматизма в этом разделении мы не ощущали. Да мы и не вникали, кто там кого охранял.

Не вникали мы и в национальную принадлежность друг друга. Гулаг был настолько же интернационален, насколько интернациональна смерть (которая, как известно, косит всех без разбору).

О том, что мой друг Серёжа еврей, я узнал лет в двенадцать. Тогда же осознал к какой национальности принадлежу сам. И знание это, честно говоря, ничего мне не прибавило и не убавило…

Так вот, мы не «вместе». Мы – одно целое. Я, мой бедный друг Серёжа (земля ему пухом), Александр Сергеевич Пушкин (тоже, как выясняется, не шибко славянин) и – Шолом-Алейхем.

1. Еврейский вопрос

Почва для ксенофобии в России всегда была богато унавожена ура-патриотическими лозунгами. Мол, «в славянской православной стране»… даже продолжать не стоит, поскольку Россия – не только славянская и не только православная страна. И всё, что следует за этой воинственной формулой ложно изначально. Мы славянская и неславянская держава. Православная, исламская, иудейская и даже буддийская страна. Мы – сплав народов и народностей, единство самых разных культур. Мы – огромная часть планеты, а планета не может быть русской или не русской. И любить «славянскую и православную» означает не любить «неславянскую и неправославную». Парадокс – выкрикивая слова о любви, признаёмся в ненависти… К кому? К самим себе. К своей стране. К своему народу. Потому что русский, татарин, еврей и все те десятки национальностей, что живут в России – наш народ. Российский народ. Основа государственности, культуры, истории.

Не стоило бы и произносить эти банальные вещи. Но вот какая штука – в третьем тысячелетии, в эпоху бурного развития науки и техники, наше общество снова заболело национальным шовинизмом и даже самой опасной формой крайнего национализма – вялотекущим бытовым нацизмом. Почитайте наши газеты. Вслушайтесь в речи радио и телевизионных «пророков». И вы поймёте, о чём речь. И это очень, очень печально…

Герой нашей книги – еврейский писатель Шолом-Алейхем. Человек, без которого немыслима мировая литература.

2. «Черта оседлости»

В истории России немало достойных сожаления моментов. Один из них – так называемая «черта оседлости».

Закон о «черте оседлости» был принят Екатериной II 28 декабря 1791 года после аннексии земель Речи Посполитой вместе с еврейским населением. Согласно царскому указу, были определены территории, за пределами которых запрещалось проживание евреев. Это касалось всех крупных городов страны. Евреям разрешалось селиться только во внесённых в специальный перечень населённых пунктах городского типа, то есть в «местечках». Этот перечень охватывал следующие губернии – Бессарабскую, Виленскую, Витебскую, Волынскую, Гродненскую, Екатеринославскую, Киевскую (исключая сам Киев – евреям разрешалось селиться только в определённых районах этого города), Ковенскую, Минскую, Могилевскую, Подольскую, Полтавскую, Таврическую, Херсонскую и Черниговскую. Кроме того, евреям разрешалось селиться в десяти губерниях Царства Польского. Но запрещалось проживание в Николаеве, Ялте и Севастополе.

Ограничения