НЕмаяковский. Стихи

Данила Леонидович Дунаев

Поэты нашего времени. Лирика, меняющая сердца

Новая книга Данилы Дунаева – не просто сборник стихов, это очередной инструмент для терапии. Новый способ взглянуть на него, на себя, вглубь себя, на мир вокруг. Любовь, печаль, страх, желание, тоска, эйфория, влюблённость, зависимость, боль, смех. Бесконечный калейдоскоп человеческих чувств. Как всегда – откровенно, искренне, жестко, честно, близко.

Данила Дунаев – антипсихолог, российский актёр театра и кино, преподаватель по актёрскому мастерству и участник проектов «Один в один!» и «Точь-в-точь» на Первом канале, автор терапевтической книги о любви «Тёплое безразличие».

Данила Дунаев

НЕмаяковский. Стихи

© Данила Дунаев, текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Посвящается А. Д. Д.

Предисловие

В эпилоге «Тёплого безразличия» я описал, как нумеролог Елена семнадцать лет назад предсказала мне, что после сорока я начну писать.

Тогда я ни слова не сказал ей о том, что пишу уже давно и примерно с семи лет сочинял захватывающие, как мне казалось, истории, а с двенадцати – писал небольшие стихотворные эпиграммы на своих одноклассников, которые меня иногда просили прочитать на утренниках. К Елене мы ещё вернёмся.

В первом институте (МАИ) на фоне сценариев для КВН и самодеятельных постановок я стал всё чаще писать стихи, вдохновляясь влюблённостью то в девушек, то в психологию. Но по-настоящему серьёзно моя страсть к стихосложению раскрылась после Театрального Института имени Б. В. Щукина, когда я сначала вынужденно, а потом самостоятельно увлёкся классической русской и зарубежной литературой.

Но нет, вы бы не увидели меня постоянно сидящим с книгой. Моё внимание широко и хаотично поглощало тексты на манер героя из фильма «Газонокосильщик», который после проведённых над ним генетических экспериментов превратился из дебила в живой компьютер и получил возможность понимать песню целиком по первым трём её секундам, а книги читать «по диагонали», просто разглядывая несколько случайно открытых страниц.

Театральный институт откупорил мою нервную систему, ибо главным инструментом обучения там был стресс. Приходилось делать много всего очень быстро и на пике эмоций. Это открыло во мне суперспособность, которая потом стала проклятием для меня на долгие годы.

Мои гипервнимательность и гиперактивность, знаете ли, – то ещё развлечение. Для своего усмирения они требуют тотальной сосредоточенности на чём-то или на ком- то. Цитируя себя самого, скажу, что к настоящему моменту я просто научился «водить» этот «автомобиль», попутно изучая его устройство.

И главным моим помощником в этом самоисследовании стала моя любимая лень. Потому что лень является обратной стороной активной деятельности, а моя гиперактивность, как оказалось, требовала от меня гиперлени.

Дорогу осилит идущий, путь осилит мыслящий, а истину – только ленивый.

Долгие годы мне было лень писать книги, которые казались мне, как сказал однажды о философии Виктор Пелевин, «анфиладами лингвистических тупиков», и мне хотелось выражать мысль как-то быстрее и более ёмко. Я торопился. До ударившей меня наковальней фразы Димы Нагиева «я научился ждать» были ещё годы и годы. Каждый раз, когда мне нужно было записать что-то в ёмкой, математической, имеющей в себе глубокий эмоциональный заряд форме, я писал стихи.

Со временем у меня появился чёткий ценз, точно ли я выразил мысль в стихах. Это были слёзы. Если я не расплакался над завершённым стихотворением, значит, оно не закончено. Потому что слёзы, как и смех, – это «смерть мысли». Когда ты совершенно точно понял, что прочитал или услышал.

Сами по себе слёзы радости и горя – это реакция мозга на узнавание или завершение чего-то. Это невротический импульс глубокого удовлетворения от взаимопонимания или осознания какого-то факта. Мы смеёмся над анекдотом, потому что узнали себя в нём с неожиданной стороны и рады согласиться с такой трактовкой нашей жизни.

– Доктор, мне так плохо. Я хочу умереть. Посоветуйте мне что-нибудь.

– Ну что вы, голубчик, не надо так. В нашем городе выступает всемирно известный клоун