Проклятый ритуал

Оксана Ююкина

Максим никогда не нарушает правила, даже если это означает, что Южное крыло института будет уничтожено. Теперь его ждёт отработка у сумасбродного профессора Небреженова, где Максиму предстоит выбрать: создать противозаконный ритуал и получить диплом или остаться бездарным проклятийником, но верным себе и правилам.

Оксана Ююкина

Проклятый ритуал

Ритуал первый

– Я не согласен с наказанием, Вольдемар Игоревич! – Максим хмурит широкие брови, с ровной спиной стоя возле деканского стола. Его болотно-зеленые глаза смотрят твердо, упрямо и ничем не выдают нервозность.

– Не согласен? А что нужно, чтобы ты был согласен? Чтобы вся Лысая гора взлетела на воздух? – Вольдемар Игоревич откидывается на спинку кресла, наконец отвлекаясь от стопки бумаг. Фирменную ручку он продолжает вертеть в коренастых пальцах.

– Я не нарушал правила, – упрямо поджимает губы Максим, не теряя ни горделивый вид, ни самообладание.

– Студент ПрАвилов, несмотря на вашу фамилию, правила иногда нужно нарушать. Если бы вы не следовали Бог знает когда созданной инструкции, то на ремонт Южного крыла потребовалось бы раз в десять меньше бюджетных средств. – Декан в раздражении швыряет ручку на стол. – Возомнили себя героем-праведником, а мне теперь тонну писем писать, деньги клянчить! Вот у вас есть триста тысяч на ремонт института?

Вместо трехсот тысяч у Максима есть лишь одно уточнение:

– ПравИлов, а не ПрАвилов. Ударение на букву И.

– Опять вы со своими правилами! Да хоть ПравилОв. Отработка на Медной горе три недели и точка! – в конец не выдерживает лысеющий декан. – Собирайте вещи, профессор Небреженов уже вас ждет.

Максим кивает, слегка кланяется и с недовольным видом выходит в коридор, где ждут друзья. И что ему делать на Медной горе? Нянчиться с недооборотнями, которые не умеют себя контролировать? Быть мишенью для отработки заклятий стихийников?

– Лишь бы не к проклятийникам, – с надеждой бормочет себе под нос Максим, с содроганием вспоминая забористые изобретения однокашников. Алиса в декабре вернулась со своего наказания у них, так ее еще два месяца лечили от какой-то едкой проказы первокурсника.

– И чем мы тебе не угодили? – закидывает руку на плечо Максима Дима.

– Не вы. Школьники, – тихо поясняет Максим, нетерпеливо сбрасывая перепачканную мелом руку.

– О, так тебя на Медную высылают? – присвистывает Дима, ничуть не обижаясь на поведение друга. Все давно привыкли, что ковидные ограничения закончились, а пунктик Максима на сохранение дистанции – нет.

– У-у-у-у-у, ты просто вернись живым, ладно? – завывает сзади Тихон и подпрыгивает от громкого хлопка дверью. Месяц на Медной горе у звехарей оставил глубокий след в его душе.

– Да что вы его все пугаете? К кому тебя? – со знанием дела спрашивает Катька, отбрасывая красную косу за спину.

– К Небреженову, – спокойно отвечает Максим, мысленно молясь услышать расслабленные выдохи и подбадривания. Вместо этого они молчат.

– Ты держись там, – первой «утешает» Катя.

– Ага, мы тебе надгробие забабахаем такое, что не налюбуешься, – поддакивает Тихон.

– Не хороните его раньше времени! – возмущается Дима. – Он еще завещание не написал. Ты не переживай, Макс. Если до отъезда не напишешь, то мы попросим наших некриков разбудить тебя для последней воли. Заодно и надгробие оценишь.

– Спасибо, – чеканит Максим под удивленные взгляды. – Спасибо, что вы не работаете на горячей линии психологической помощи.

Сокурсники смеются, когда сам виновник похоронных речей едва улыбается. Они успевают дойти до поворота к бывшему Южному крылу, когда Максим все же спрашивает:

– Чем так страшен этот ваш Небреженов? Он что, дракон, что ли?

– Как сказать… – вздыхает Катя, глядя на обугленный до черноты камень. – Он очень хорош собой и до сих пор не женат. Говорят, бегает в город к невесте каждые выходные, а его ритуалы…

– Да кого интересуют ваши девчачьи вздохи? – закатывает глаза Дима, театрально прикладывая запястье к запрокинутой голове. – Он ритуальник, который презирает правила и все, что связано с учебным планом.

Ритуал второй

– Эй, Дуремир Грудославович, там тебе прокляти