Предисловие составителя

Любите ли вы Пушкина?

Что за вопрос! Пушкин с нами с детских сказок, со школьных стихов, с экзаменов в институте. Пушкин всегда и везде. В цитатах. В крылатых фразах. В трёх строчках, что врезались в память. Даже в кино.

Мы так привыкли, что не замечаем, насколько Пушкин велик. Без фальшивых комплиментов и дифирамбов. Он велик как гений русской литературы. Как живой актуальный автор.

Даже сегодня, когда мы живём совсем в другом обществе, Пушкин современен.

Мы это решили доказать.

Двадцать шесть авторов Писательской академии подготовили сборник детективов, которые возникли из… произведений Пушкина. Это называется модным словом «ретеллинг» – когда автор берёт что-то известное и переписывает на новый лад.

Наши авторы рискнули переписать гения.

Нет, не улучшить, а написать в жанре детектива так, чтобы ощущался дух Пушкина.

Как получилось? Судить вам.

Кстати, именно Пушкин написал первый русский литературный детектив.

А потому сборник мы озаглавили цитатой из «Моцарта и Сальери».

Александр Сергеевич, мы Вас любим!

Искренно.

Примите наше подношение в честь Вашего 225-летия!

И спасибо Вам, что создали для нас Русскую литературу.

А мы продолжаем!

    Антон Чиж

Елена Еремина.

МОРОЗ И СОЛНЦЕ

(«Сказка о медведихе»)

Как весенней тёплою порою

Из-под утренней белой зорюшки,

Что из лесу, из лесу из дремучего

Выходила медведиха…

    А. С. Пушкин

Он уже направлялся к выходу из универмага, но остановился, вглядываясь в лицо молодого мужчины.

– Егор? – Матвей Николаевич не мог поверить своей удаче. Ну надо же, где встретились. – Егорушка, как там Любава, дочка моя? Как детки ваши? Наверное, совсем большие?

– Любава? Да вы что, дядя Матвей? – Егор попятился к прилавку с женскими шляпками и опёрся на него локтями. – Откуда ж я знаю? Как в город уехал, так с ней и не виделись.

Матвей снял очки, сдавил пальцами переносицу. В голове закрутилось: «Мороз и солнце. День чудесный! Зачем же Егор врёт?»

Но тот кивнул на дородную женщину, примерявшую синий фетровый блин:

– Нинка, супружница моя. Стеклянную свадьбу недавно отметили. Пацаны растут. Двое. Во! – Он помахал ладонью над головой. – Выше меня уже!

«Мо-роз-и-солн-це», – стучало в висках, когда Матвей выходил из стеклянных дверей.

«День-чу-дес-ный», – не отпустило на заднем сиденье пригородного автобуса. За пыльными стёклами трясся весенний лес, в рюкзаке на стопке из трёх томов Набокова постукивали друг о друга коробочки с блёснами-грузилами. Традиционные покупки выходного дня. Зачем они теперь? Вся его жизнь, все надежды и мечты о примирении с дочерью, о встрече с внуками, всё рухнуло в одну минуту.

* * *

В Медвежье он приехал по распределению учителем русского языка и литературы. Оглянуться не успел, как оказался женат и родилась дочка. Супруга Галина была уверена, что, отработав положенные три года, он увезёт их в город. Ан нет.

Матвей прикипел к размеренной сельской жизни, даже говорить стал как деревенский. А ещё здесь он чувствовал себя нужным. Учил не только литературе: после уроков в физкультурном зале показывал восторженным пацанятам приёмы самообороны. Даже на районные соревнования выезжали. Из него самого спортсмена не вышло, хотя в вузовской секции самбо был он одним из лучших. Если бы не минус шесть диоптрий, выполнил бы КМС. Но институтский врач справку для соревнований не давал.

Когда в очередной раз Матвей Николаевич отказался переезжать в город, жена забрала дочь-подростка и ушла к пожилым родителям. А он продолжал «сеять разумное, доброе, вечное» и раз в месяц приносил алименты.

Дочку Любаву видел только в школе. Но и она с ним перестала разговаривать: или мать настроила, или тоже мечтала о городе. Не помогли даже золотые янтарные серьги, которые подарил ей на шестнадцатилетие. «Ничего, повзрослеет, поймёт, – утешал себя Матвей. – Всё наладится. Буду внуков нянчить».

Перед выпускными экзаменами смешливая Любава притихла, на уроках смотрела в окно. Матвей понимал: волнуется. Экзамены через неделю. Но дочь вдруг перестала приходить в школу.

Бывшая супруга дальше сеней его не пустила:

– Уехала! С хахалем, Егоркой П