Инсургент

Владимир Максимович Ераносян

Для найма зэков в частную военную компанию "Девять Одинов"в ИТК строгого режима прибывают скауты из Санкт-Петербурга. Отрицавший ранее любую связь с государством и тем более военную службу в его интересах авторитетный "положенец"Сицилиец неожиданно подписывает контракт. Он преследует свои цели, и оказавшись в зоне специальной военной операции, находит в стане врага компаньонов для ведения трансграничного преступного бизнеса. Вскоре Сицилийцу предлагают сорвать куда больший куш. Для этого требуется его содействие готовящемуся в России государственному перевороту. Колонна боевой техники выдвигается на Кремль и в Ростов-на-Дону. Противник не только не мешает развитию событий, но и усиливает натиск на фронте на лояльные президенту части, начиная свой "контрнаступ". Рейд в тылу способен разделить страну. Препятствием на пути криминального путча становятся сотрудники ФСБ и морские пехотинцы, оказавшиеся по воле судьбы в составе мятежников.

Владимир Ераносян

Инсургент

Глава 1. Счеты

Любое совпадение с реальными событиями случайно. Персонажи вымышлены и гипертрофированы. Жанр «имперский байопик», рожденный воображением автора, предполагает мистический реализм в стиле Петербургского нуара, не претендуя на достоверность…

По зоне уже третий день катился ропот. Шушуканья о том, что проект «К» о наборе зеков в частную армию Зиновия Година – не «утка», а чистая правда, распространились по баракам еще в выходные.

Слухи были тревожные. В то же время именно в них таилась внезапно открывшаяся надежда, воля случая или Божественного Проведения.

Если полагать, что Проведение и есть псевдоним Бога, то открывающийся для тысяч зэков внезапный шанс выскользнуть из казематов действительно «нарисовался».

Блатные никого не трогали, не напрягали даже низшую касту. «Вор в законе», смотрящий по зоне с прозвищем Царь, в субботу перед вечерней поверкой отшутился от любопытных, чтоб ничего не объяснять, заявив в узком кругу: «Не будет у арестантов больше погонял, только позывные…».

А в воскресенье он и вовсе исчез с людских глаз. Слова пахана, возраст которого соответствовал его подорванному «кичей» и наркотой здоровью, передали по баракам.

Все знали, что в «хате» у Царя есть «шхера» прямо на территории колонии, в пристройке к лагерному храму. Там хранился «грев» с воли. Там же он «чифирил» со своей свитой, обсуждая дела и рассылая «малявы» по этапам и на волю. Там Царь и уединился в эти окаянные дни…

Один он там был ночью перед построением или нет – неизвестно, но в понедельник ближе к вечеру Царь ненадолго «засветился» на лагерном плацу, правда, быстро «свинтил». Его мимолетного появления оказалось достаточно, чтобы все поняли – Царь «в курсах» и «при делах».

Гастролеры из Северной Пальмиры его как-то подмаслили: либо пообещали индульгенцию за старые грешки, либо убедили, что скостят срок по парочке статей, либо и вовсе гарантировали полную свободу по УДО!

Судя по тому, как они хозяйничали даже в режимных зонах, на воле они обладали неограниченными возможностями и протекцией на самом что ни на есть верху.

Того и гляди, в силу вскрывшихся новых обстоятельств по уголовным делам Царя и отправке их на апелляционный пересмотр, как водится – с дорогим адвокатом и новыми присяжными, вор мог быстро быть «отбелен» и реабилитирован. Видно, тяжко было там – на проклятой Украине…

За содействие в агитации и рекрутинге добровольно согласившихся пойти на украинский фронт заключенных Царю посулили многое. И он помог, как мог, «настрополив» на сотрудничество с «приезжими фраерами» добропорядочных арестантов, отбывающих наказание по «экономическим» статьям, «домушников», семейных деспотов, «пьяные рули» и сидящих по 228 с «малым весом» – ясно, что не наркобаронов, а бедолаг-курьеров, оставивших «закдадку» для «клиента». И многих, многих других – сидельцев по более тяжким статьям.

Не забыл Царь про себя и свои интересы…

…На плац вывели всех осужденных. Появился «козырный фраер» лет шестидесяти с морщинистой мордой шарпея, хотя нет… мастифа, с глазами на выкате и отвисшей губой.

Чуть поодаль стояли двое бритоголов