Короткая память

Вера Александровна Колочкова

Секреты женского счастья. Проза Веры Колочковой

Долгое время Павел жил в собственной семье словно в заложниках. Его жена Нинель – красивая, но избалованная, инфантильная женщина. Они сошлись против его воли: мать Павла надавила на него, когда узнала, что Нинель ждет ребенка. Дочурка Ниночка стала единственным лучиком света в этом непроглядном тёмном царстве.

Когда Павел встречает женщину, в которую по-настоящему влюбляется, он встает перед непростой дилеммой: остаться в семье из чувства долга или уйти, чтобы попытаться наконец построить счастливые отношения. Павел прислушивается к своему сердцу и уходит от жены, но не догадывается, чего ему это будет стоить. Нинель настраивает дочь против отца, и та отвергает его. Сможет ли Павел когда-нибудь примириться с Ниночкой или его выбор в пользу любви потребует жестокой расплаты?

Вера Колочкова

Короткая память

© Колочкова В., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Детей своих рабски порой любя,

Мы их превращаем в своих мучителей.

Когда же родители любят себя,

То дети молятся на родителей.

    Э. Асадов. «Детей своих рабски порой любя…»

Уехал папа навсегда…

Да что грустить о нем?

Сказала мама:

– Ерунда,

Без папы проживем.

Сидит девчонка во дворе,

Ей неохота к детворе.

Девчонка, дождик и скамья,

Девчонка с мамой – вся семья…

А дождик с крыши:

Кап, кап, кап,

Промокло платье,

Тапочки.

Девчонка шепчет:

– Слышишь, пап,

Ты возвращайся,

Папочка…

    О. Бондур. «Девчонка, дождик и скамья»

Часть I

– Елена Михайловна, погодите! Погодите, не уходите!

Голос консьержки прозвучал выстрелом в спину, и даже сердце трепыхнулось болью и прошептало тихо, с досадой – черт тебя подери, старательная ты наша… Ну что тебе в своей конторке не сидится, чего опять выскакиваешь? Если объявление есть, так напиши на листочке да на входной двери повесь. Кому надо, прочитают. И нечего к людям лишний раз приставать. Или она думает, что кто-то оценит ее старания? Вот заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет. В данном случае – не дурака, дуру-консьержку… Как ее зовут? Ларисой вроде… А может, и не Ларисой, теперь уж все равно. Хотела мимо прошмыгнуть мышкой, да не тут-то было.

А Лариса, или как ее там, уже выстроилась впереди тяжелым изваянием, сверкает любопытными глазками. Сейчас допрашивать начнет, что да как. Сколько ей лет, интересно? Шестьдесят? Семьдесят? Пора бы уж остепениться с неуемным интересом к чужой жизни. Или наоборот? Чем старше консьержка, тем больше возникает интереса?

– Ну? Что вы хотели? Спрашивайте скорей, я тороплюсь вообще-то! – проговорила не очень вежливо, грубо даже.

– Да я ничего, Елена Михайловна… Я только предупредить хотела, что сегодня лифт не работает, что-то у них там сломалось. Но к вечеру уже обещали сделать! А я смотрю, у вас пакеты тяжелые… Может, я помогу вам их на шестой этаж поднять?

– Нет, спасибо. Я сама. Позвольте пройти…

– Да, конечно, конечно… Я только спросить хочу… Как там Нинель? Боже, какая семья чудесная была… Прям загляденье, я просто налюбоваться не могла… Такая у вас доченька красавица, такая внученька милая! Кто ж мог подумать, что ваш зять так поступить сможет, Елена Михайловна… А с виду такой приличный мужчина… Вы-то сами как? Небось очень переживаете, да?

– С чего вы взяли? И вообще… Откуда у вас такая информация? Все нормально у нас…

– Да как же нормально, я разве не вижу? Вон опять вчера скорая к вам приезжала… Что, Нинель сильно переживает, да? Заболела на нервной почве? Я уже больше недели ее не вижу… Совсем из дома не выходит, да? Что с ней, Елена Михайловна?

Боже, противная какая… Так и сыпет, так и сыпет горохом. Не остановишь, слово не вставишь. И голос такой притворно сочувствующий! Будто этим обманным сочувствием можно скрыть пресловутую жажду информации. Почему, почему людям так интересно, как протекает чужое горе? На бережку хочется посидеть, полюбоваться?

– А у Нинель все хорошо, знаете ли. Все нормально. Зря вы так беспокоитесь, совершенно зря! – произнесла бодро, глянув с улыбкой на консьержку. – Пустите-ка, я пройду…

– Да как же