Развод не дам. Карма

Галина Милоградская

– Я приду только ради тебя. Не жди, что он меня заинтересует, я не люблю подобных мудаков, пусть они сто раз раскаялись.И вот теперь я сижу напротив Марата, смотрю на его губы и понимаю, что отлично помню, как он целуется. Слишком хорошо целуется, зараза.***– Остроумная, да? – прямо сейчас хочется оказаться как можно дальше от этой язвы.– Есть такое. Хочешь уйти? Что, даже кофе не попьёшь?Рука так и тянется сжать эту шейку. Несильно так придушить, чтобы стереть эту ухмылочку. Вместо этого кладу ладонь на затылок, тяну на себя и целую.От автора: Может читаться отдельно от основной истории "Развод не дам, Точка".Даже закостенелые грешники могут раскаяться и получить право на второй шанс. Подарим его Марату, он тоже заслужил)

Галина Милоградская

Развод не дам. Карма

Первая глава

Марат

Аэропорт Джона Кеннеди только в первый раз поражает воображение. Когда идёшь по нему десятый раз уже не так впечатляет. Скоро домой, стажировка подходит к концу. Соглашаясь, не думал, что стану так скучать по Москве. Каринка прислала фотографию грамоты – получила за участие в английской олимпиаде. У них сейчас глубокая ночь, а то позвонил бы, поздравил. Здесь принято хвалиться успехами детей, как своими собственными. Я не хвастаюсь, просто горжусь. Жаль, что с сыном отношения на ещё большем расстоянии: Алёна переехала с мужем в Испанию. Разрешение на выезд я дал без проблем, но с условием – позволять общаться с Костей. Она возражать не стала, только общение наше… Слишком поверхностное. Оно и понятно, откуда взяться теплоте, когда видимся два раза в год, а в остальное время пытаемся поддерживать видимость переписки? Ему девять, возраст сложный, но это не моё решение – жить в другой стране. Первый год после развода с Агатой я часто с Костиком виделся, а потом Алёна личную жизнь устроила и махнула хвостом.

Вздыхаю, идя через толпу к выходу. Первый год после развода помнится смутно. Пил, едва не вылетел с работы, жалел себя, ненавидел себя, снова жалел. Пытался вымолить прощение у Каринки. Ревновал Агату. Вёл себя пиздец как жалко, вспоминать стыдно. С тех пор отношения строить не пытался, ни к чему. Секс – да, для здоровья и разрядки. И так хорошо живётся, нахуй углубляться в дебри.

Двери уже в нескольких метрах, когда девушка, идущая впереди, вдруг резко подгибает ногу и начинает падать. Хватаю, не успев подумать. Выпрямляю, улыбаюсь: красивая. Кареглазая шатенка с очаровательной родинкой на щеке.

– Всё в порядке? – спрашиваю на чистейшем английском. Она нервно ведёт плечом, отпускаю. Смотрит вниз, раздражённо цыкает.

– Каблук подвернулся. – Водит каблуком по полу туда-сюда, мрачно констатирует: – Супинатор сломался. Чёрт, только второй раз надела эти туфли!

– Сочувствую. Может, угостить вас кофе, чтобы немного подсластить горечь потери?

– Кофе? – Она мрачно смотрит на меня. Потом на туфли. – Тут и виски будет мало.

– Можно и виски. – Подхватываю её чемодан, поправляю свою сумку, сползшую с плеча. – Марк.

Странным образом «Марат» у американских коллег преобразилось в Марк, я спорить не стал. Пусть называют так, как удобно, без разницы.

– Валери. – Протягивает руку, серьёзно пожимаю. – Ты – пилот?

– Да, – киваю и начинаю пробираться к выходу. – А ты?

– Врач. Прилетела на симпозиум. – У неё лёгкий акцент, не могу разобрать, какой. То ли южные штаты, то ли великобританский. – Выступаю с докладом через два дня.

– Через два дня я буду в небе над Атлантикой.

– Звучит интересно.

– И выглядит тоже. Как-нибудь покажу тебе небо в кабине пилота.

– Конечно, – саркастично отвечает она. Смотрю сверху вниз. Мне до плеча, но хрупкой не выглядит. Взгляд уверенный, походка – тоже, несмотря на сломанный каблук.

– Ты хирург? – открываю перед ней дверь, пропускаю вперёд.

– Умею обращаться со скальпелем.

Валери не выглядит охотницей за приключениями, но что-то в её взгляд чётко даёт понять, что эту ночь она не против провести со мной. Не спрашивает, куда мы едем, когда садится в такси. И ни слова не говорит, когда поднимаемся в мой номер. Нравится такая покладистость. Взрослые люди, которые понравились