Олеська и Ледяной Колдун

Наталия Алексеева

На постоялом дворе "Три ноги” заезших гостей все меньше, а до Заморочья доходят слухи о Ледяном Колдуне, захватившем власть в княжестве. И скоро Олеське, внучке заморочинской ведьмы, придется отправиться навстречу опасности. Устоит ли она в неравном бою? Спасет ли страну и волшебных существ, населяющих ее, от гибели?

Наталия Алексеева

Олеська и Ледяной Колдун

Бедный Тихон

Лунной летней ночкой вышла я из избы, поглядеть не прибыл ли к нам на постоялый двор «Три ноги» очередной гость. Так я бабуле сказала. А на самом деле, выскочила на улицу, чтобы не только ночного свежего воздуха глотнуть, поскольку в горнице дым стоял коромыслом, ужин для постояльцев готовился, кипели-шкворчали горшки и сковородки в печи, но и для того, чтобы хоть маленько дух перевести. Ведь бабушка у меня строгая, только и знает, что покрикивает: «Олеська, тащи горшок с паштетом из тараканьих усов!» или «Олеська, пошевеливайся! Что застыла, как умрун на рассвете?! Али и вправду неживая?!»

Обидно, что и говорить, ведь я стараюсь, как могу. А могу я многое! Воды из колодца принести? Да раз плюнуть! Не два ведра, а четыре одним махом дотащу. Ну и пусть половина по дороге расплескается! Коромысла для меня такого еще не придумали, чтоб аккуратно носить. Или, например, дров нарубить. Это я умею, это я люблю. Или валуны ворочать, или пни корчевать. А вот что у меня не получается, так это – колдовать по-настоящему, как моя бабушка. Вот и приходится у нее на посылках бегать да по хозяйству помогать.

А помощь на постоялом дворе всегда требуется, потому что стоит наша изба на перепутье всех дорог посреди Заморочья – места, где всякая-разная нежить живет-поживает, как бы странно это не звучало.

Выскочила я из избы, дверь за собою захлопнула и привалилась к ней, чтоб какой-нибудь из гостей за мной ненароком не выпрыгнул. Упырь там какой али волкодлак. Стою, дверь спиной подпираю, на звездное небо любуюсь. Вдруг возле желтого диска луны появилась черная жирная точка. Я сразу смекнула, что не простая точка: движется по небу, пляшет, будто кузнечик в траве скачет. Пригляделась, а точка подросла и оказалась толстой летучей мышью. Странная такая мышь, будто горбатая! Вглядывалась я в темное небо, вглядывалась, а мышь все ближе. Наконец различила я, что не горб у нее на спине, а мешок приторочен. Видать, тяжелый, и оттого неровно мышь летит, из последних сил.