ПРОЛОГ
Я думал, что прощание – всегда конец. Ныне же я знаю: расти тоже значит прощаться. И расти нередко значит покидать. А конца не существует.
Эрих Мария Ремарк
Оранжевый диск утреннего Солнца постепенно поднимался из-за горизонта, отражаясь в движущихся морских волнах. Океан потихоньку пробуждался своими первыми движениями, покрывая гребни своих волн небольшим слоем пены, который виднелся в этой полу дремлющей тихой атмосфере. Утренних туман окутывал берег, не давая возможности отчётливо увидеть то, что было где-то вдали, но в особенности близ острова можно было увидеть что-то большое, с тёмным оттенком металла. Это нечто было словно открыто, давая возможность его внутренности бросать взор в сторону парящим лучам Солнца вместе с потоком прибрежного ветерка.
Волны ударялись о берег и нижние уровни огромной металлической конструкции, отчего можно было услышать слабо доносящиеся звуки волн. Дальше продолжались поля, с которых также ещё не успела слететь лёгкая пелена утреннего тумана, хотя первые движения небольших тёмных фигур, подобные пешкам, на них уже можно было заметить – это труженики выходили для совершения своей работы. Рядом находились высокие горы, мирно смотрящие с высоты своей природной мудрости и стойкости на всё своё окружение, опираясь друг на друга, образуя этот удлинённый хребет, делящий весь этот весьма просторный остров.
Где-то вдали в лесных просторах, где начинали прорастать новые деревца, слышались первые звуки птиц, которые вылетали из своих убежищ и направлялись в дальнее путешествие по всему острову в поисках пищи. Покидали вместе с ними свои гнёзда и чайки, на удивление бесшумно взлетая с высоты близких к берегу выступов, облетая огромную водную гладь и так ловко кидаясь в морскую пучину, доставая оттуда аппетитный завтрак для себя и своих птенцов. Рыб же в этом гигантском резервуаре не становилось меньше и можно было только поражаться богатствам могущественной природы, думающая о каждом своём обитателе.
Взгляд устремлялся в сторону далёкого горизонта, который наконец стал более отчётливее виден, поскольку постепенно солнечные лучи всё больше и больше отгоняли эти странные неточности вдали на поверхности этой поначалу более изумрудной, а затем синеватой глади. Ветер приятно обдувал лицо, а лёгкие морские брызги доходили и до этой вершины, иногда отдавая лёгким солёным привкусом. Дыхание было размеренным и положение опирающегося на перила человека, после очередной бессонной, полной самой различной работы выражала покой.
Большие выразительные глаза, которые иногда покрывались пеленой, из-за чего приходилось надевать очки, особенно когда отсутствуют линзы не переставали выражать эту приятную природную тишину, словно соединяясь с ней в единое целое, но вместе с этим демонстрируя всё то, сколько пережил этот взгляд и как изменился. Небольшие мешки под глазами, отчасти превращающиеся в морщины, касались зрачков, которые покрывались при медленном движении век. Кончики усов и бороды слегка колыхались на ветку из-за чего приходилось их слегка протирать, отчасти заметив, что белые перчатки положены на стеклянный столик, вместе с красивым перстнем, рядом с коим опиралась трость. Лицо не смотря на климат было бледным, а щёки слегка впалыми, выражая скулы, хотя этот образ может даже дополнялся чёрной шевелюрой.
Подол длинного лёгкого летнего плаща-накидки чёрного цвета развивался на встречном прибрежном ветку, покрывающий только рубашку. Стоящий размышлял о предстоящих планах. Он думал долго, представляя перед глазами самые различные детали, иногда приподнимая края губ, иногда опуская взгляд, а иногда слегка приподнимая подглазничные мышцы. Мозг не переставал трудиться, но затем, взгляд упал в сторону небольшой книжки на книжном столике, которую учёный с лёгкостью взял в руки и с удовольствием принялся читать, быстро перебирая глазами по строчкам, поглощая страницу за страницей.
Мозг сейчас отдыхал и погружался в интереснейших сюжет, отчасти даже забыв о том, где находился сам изобретатель. Он пару раз сменил позу, но после, наконец прошёл в сторону кресла, стуча каблуками заострённых тёмно-ко