Дом на солнечной улице
Можган Газирад
Loft. Чарующий Ближний Восток
Встречайте новинку с элементами биографии автора о взрослении в Иране времен революции! Понравится фанатам мемуаров «Читая "Лолиту" в Тегеране» Азар Нафиси.
Пока юная Можи сидела с сестрой в увитом виноградными лозами саду дедушки в Тегеране, слушая сказки из «Тысячи и одной ночи», в стране назревала революция. Когда последний шах Ирана покинул страну, это навсегда изменило ее жизнь – мучительные первые дни революции, иммиграция в США, враждебность одноклассников.
Но однажды ее семья вернется в постреволюционный Иран, и Можи будет учиться заново жить в родной незнакомой стране. В новой школе она найдет подругу, которая откроет для нее мир изъятых из библиотек романов Толстого, Достоевского и Гоголя. С момента погружения в запретные чтения, Можи начнет меняться, осознавать себя и свой путь, в то время как неустойчивый мир вокруг продолжит бурлить и ставить перед ней новые вызовы.
«Жизни, разрушенные революцией, войной и жестоким произволом автократии, с глубокой нежностью и отрезвляющей честностью исследуются в этом романе о взрослении девочки в Иране. Прекрасный дебют». – Марьян Камали, «В стране чайных чашек».
Можган Газирад
Дом на солнечной улице
Mojgan Ghazirad
The House on Sun Street
Copyright © Mojgan Ghazirad, 2023
This edition published by arrangement with The Jennifer Lyons Literary Agency and Synopsis Literary Agency
Издательство благодарит Буковскую Александрину за помощь в подготовке издания.
Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации:
© aniana, Themerage / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
Перевод с английского Ирины Обаленской
Литературный редактор Людмила Иванова
© Обаленская И., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Моим родителям,
Нассеру и Шахин,
которые пережили ужасы
Иранской революции
Часть 1
Виноград на куфи
А у царского визиря было две дочери: старшая – по имени Шахразада и младшая – по имени Дуньязада. Старшая читала книги, летописи и жития древних царей, и предания о минувших народах.
«Рассказ о царе Шахрияре и его брате»[1 - Здесь и далее цитаты из «Тысяча и одной ночи» в переводе М. Салье. – Примечания переводчика, если не указано иное.]
Каждый раз, как мой дедушка ака-джун поворачивал голову, серебристые нити посверкивали на его куфи. На этой шапочке была тонкой вязью вышита виноградная лоза, и я следила за искоркой, взбирающейся по виноградинам и соскальзывающей по витым стеблям, зачарованная танцем света на его голове. Мне хотелось, чтобы он закончил беседу и обратил на меня внимание. Мне тогда было шесть лет, и я весь день старалась вести себя как полагается хорошей девочке и не топтала любимые цветы ака-джуна, когда бегала за младшей сестренкой Мар-Мар во время игры в прятки. Тяжело было проявлять терпение, когда он обещал нам волшебный подарок.
Той ночью, в августе 1978-го, мы собрались в доме бабушки и дедушки на Солнечной улице. Дом стоял посреди огромного сада в центре Тегерана, по соседству с поместьем принца Голяма, младшего брата шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Мы сидели на деревянной тахте в саду – Мар-Мар рядом со мной теребила челку, слушая ака-джуна, отца и дядю Резу, пока те обсуждали шаха Ирана и охватившие страну волнения. Реза облил холодной водой раскаленную плитку, чтобы охладить террасу, а потом принес из подвала три тахты и накрыл их кашанскими коврами с узором из турецких огурцов. Лампы рассыпали золотистые огоньки по переплетенным на коврах цветам и оживляли иссушенный сад. Бабушка Азра поставила пузатый самовар на березовый столик между тахтами и заварила чай в огромном чайнике на макушке самовара. Камарбарики на фарфоровых блюдечках сияли, когда она разливала чай и расставляла их на подносе. Мама?н и тети Лейла и Саба слушали разговор и передавали поднос членам семьи. Вода булькала в золотистом самоваре, и густой аромат черного чая с кардамоном плыл по воздуху, когда они пили и беседовали о событиях в стране.
Реза, высокий и худой, давно за двадцать, вслух читал «Ке
ЛитРес