Волков-блюз

Эльдар Фаритович Сафин

Звёзды новой фантастики

Однажды сместились тектонические плиты, и Африка соединилась с Евразией. В Африке находилась мужская ветвь человечества, в Евразии – женская. И между ними случился симбиоз, возникла общая речь: мужчины научились ускорять свою речь до женской, а женщины – замедлять свою до мужской. Через полтора миллиона лет Владимир Волков работает вторым выпускающим редактором общего журнала «Лебедь» в дистрикте Тверь Славянского Союза. Он верен своей жене Айранэ и никогда не пропускает супружеский час, зная, что это чревато Блеском. Но именно общий Блеск – гормональная Буря – послужит укрытием в женском анклаве для Владимира и его воскресшего из мертвых дяди Сёмы, который умудрился ввезти в дистрикт своего «мужского ребенка» – жога. Ведь хотя Славянский Союз стремится уйти как можно дальше от хофов и жогов, от нашего животного прошлого, это одно из немногих мест на планете, где жогов сразу не убивают. Еще, конечно, есть остров Мадагаскар, мировая столица информационных технологий, откуда выдачи нет…

Эльдар Сафин

Волков-блюз

© Э. Ф. Сафин, 2024

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука

Книга первая

Володя

Я вернулся из командировки около трех часов ночи, мечтая только о том, чтобы положить голову на подушку и выключиться из реальности.

Но на входе меня ждала Айранэ.

– ТыХочешьЧтобыЯКакДикая? – зачастила она, едва увидев меня, так, что я еще воспринимал ее высокий темп, но уже с трудом. – ТыВообщеЧтоТворишь!

В ее словах была доля правды – командировка затянулась, и я пропустил супружеский час, а был он дня три… нет, скорее, пять назад, значит Айранэ действительно приближалась к опасному периоду.

Полностью уверенная в своей правоте, она шагала впереди меня на женскую половину. Небольшой чемодан я оставил у входа, плащ и шляпу скинул прямо на него, понимая, что вряд ли уже сегодня вернусь сюда, а завтра утром буду искать их у себя, на мужской половине.

Как и все прошлые разы, когда я входил на женскую половину, меня охватил затаенный детский восторг. Здесь пахло пряностями, здесь было ощущение моего чужого детства. Как и все мальчики моего круга, после рождения я жил на женской половине до двух лет, в общей детской, после чего отец и дядья забрали меня на мужскую, выделив отдельную комнату.

Это стало изгнанием из рая. Но воспоминания о том рае, ушедшие глубоко в донные отложения памяти, в такие вот моменты выплевывали пузыри с неясными фрагментами чего-то теплого, яркого и безмятежного – когда никто ничего от тебя не ждет, не требует, а ты просто живешь в окружении любящих людей.

– ДавайБыстроМнеЗавтраРано. – Айранэ прямо при мне сбросила халат, обнажаясь полностью – небольшие грудки, острые ключицы, – словно не понимала, как меня волнует.

Впрочем, наверняка не понимала. Момент наготы был краток – едва скинув халат, она сразу же надела длинную шелковую рубашку для исполнения супружеского долга и лицом вниз легла на кровать.

Постели на женской половине – это гигантские мягкие конгломераты разной мебели. Кушетки, кровати и диваны, образующие условно ровное пространство, выгибающееся то тут, то там спинками, с редкими провалами до самого пола, с горами подушек и пуфиков.

В моменты гормональных кризисов женщины ищут позу, в которой не так больно, и подобные ложа помогают в этом. Когда кто-то из старших женщин умирает, молодые, выждав положенный срок, растаскивают себе эти постели: с одной стороны, в этом есть преемственность клана, с другой – старшие женщины, как правило, прожили долгую и насыщенную жизнь, они кое-что понимают в комфорте, и среди элементов их ложа можно найти действительно удобные.

Обычно супружеский долг мы отдавали друг другу в «общей» комнате, с нормальной двуспальной кроватью, но сегодня Айранэ была уверена, что я провинился, задержавшись в командировке, и вроде как наказывала меня, заставляя выполнять предписание на ее территории, там, где ей наиболее удобно.

Но для меня это был волнующий, волшебный опыт, который будоражил, вытаскивая из бездны давно утерянные воспоминания.

Я скинул пиджак, брюки, сорочку – не м