Кого боятся деревья. Грустная история

Галина Кропочева

Простые истории из жизни, понять которые трудно, но забыть невозможно.

Галина Кропочева

Кого боятся деревья. Грустная история

Простые истории из жизни, понять которые трудно, но забыть невозможно.

Кого боятся деревья

Это случилось еще в том времени, когда мы были счастливы просто потому, что у нас трое деток и вся жизнь впереди, да не просто жизнь, а светлое будущее, на которое мы работали и ни о чём не задумывались: ни о Боге, ни о душе, ни о природе. Мы – хозяева жизни!

И у этих хозяев жизни, т.е. у нас, была усадьба в деревне, на берегу могучего Амура, оставшаяся мужу от родителей.

В этой деревне, где сине-зеленые просторы да комары, проводили мы с детьми все лето: купались, грибы да ягоды собирали, рыбачили и не думали, что огород да сад зарастали.

А-а-а! Приедет отец на выходные, и все сделаем!

– Приехал! Приехал! – радовались дети;

– Наработался, устал, а тут конь не валялся! Сейчас в саду – все под топор! – разворчался отец семейства. – А ну все в огород!

Ох, и наползались мы тогда, полили потом земельку! Полоть картошку да овощи на 10 сотках – адский труд! Но справились. А на следующий день занялись садом.

Сад зарос, и надо было полоть под кустами и плодовыми деревьями, подбеливать стволы от гусениц и много еще чего. И отец наш разворчался:

– А зачем я опять буду возиться с этими деревьями? За 40 лет не дали ни одной груши! Вырублю – и точка!

Он помчался за топором, а я почувствовала, как кровь отлила от лица и ноги подкосились. Я была уверена, что муж меня не послушает. Раз решил – всё!

Прибегает он с топором – и хрясь по пеньку! И мне показалось, что все грушевые деревья вздрогнули. Они занимали чуть ли не треть сада. Роскошные кроны давали не только красоту, но и тень в знойную погоду.

– Сейчас только щепки полетят! – кричал муж, сам себя накручивая, чтобы решиться рубить.

Деревенские люди прагматичные. Вот и в муже я замечала это деревенскую целесообразность: не приносят плоды – вырубить!

– А красота, папочка! Не надо рубить! – тщетно пыталась остановить я мужа.

Но он все-таки ударил по стволу, но тут выскочила маленькая дочь, которую он любил больше всего на свете.

– Папочка, не надо, не руби! Это же бабушка сажала для нас, для внуков! Не дам рубить груши! – завопила дочь и благодарная бабушкина внучка. Это же бабушка, бабушка сажала!

Отец застыл с топором, как истукан. Я подошла к нему, спокойно взяла из рук топор и не стала слушать, как он еще долго объяснялся с дочерью, чтобы не потерять её любовь.

А осенью нас ждало чудо. На деревьях спустя 40 лет высыпал урожай, да такой, что ветки гнулись от тяжести груш! Они оказались сорта «Внучка»! Сладкие, сочные, с небольшой терпкостью. Мы съедали их сразу по ведру каждый! Таких вкусных груш можно отведать только на берегах Амура!

Это сейчас я уверена, что всё в природе живое, всё слышит, чувствует, но только сказать не может. А тогда это было еще тем чудом! Грушевые деревья испугались человека с топором! С тех пор я не могу видеть, как рубят деревья в лесу или саду. Деревья боятся – они живые!

Как старик двух тараканов пожалел

Совсем еще недавно все мы жили в коммуналках и чувствовали себя в большой семье, где нельзя было ничего скрыть. Да и разве надо было? Ведь мы были такими наивными и бесхитростными советскими людьми. Чистили до блеска свои души на кухне вместе с тарелками, не оставляя ни соринки, прибирали не только свой дом, но и внутренний мир на виду у всех. Сейчас многие вспоминают это время недобрым словом, отгородившись от мира металлическими дверями да решетками.

А у меня теплеет на душе, когда я вспоминаю некоторые истории из той жизни, которой уже не будет никогда. Жили мы дружно. Соседи мои, уже совсем старики, относились ко мне, как к дочери, и доверяли мне во всем. И не было ничего такого на всем белом свете, что бы мы не смогли обсудить на кухне после работы, расслабившись за горячим чаем и общим пирогом.

Но как-то появился у Ивана Тимофеевича, так звали моего старичка – соседа, секрет, о котором он не мог рассказать даже своей супруге – побаивался он ее, скорее