Верь мне

Елена Тодорова

Под запретом #8

– Что ты здесь делаешь? – шелестит испуганно. – Ты нарушаешь договор!

– Ты нарушила его первой, – жестко отражаю это обвинение я.

– Да… Прости…

– Прости? – задыхаюсь от ярости. – Ты, мать твою, снова мир мой перевернула! И теперь… Хочу тебе кое-что напомнить.

– Не надо… Не надо, Саш… Просто уезжай, пожалуйста…

Только я уже хватаю ее за плечи. Заставляю смотреть в глаза.

– Ты – моя. Запомни это навсегда.

Тот, кто любил по-настоящему, понимает, что это чувство не имеет прошедшего времени. Другой вопрос, что одной любви, чтобы быть вместе, не всегда достаточно.

В нашем случае воссоединение невозможно.

Мы друг для друга – смерть.

И даже это неспособно держать нас на расстоянии вечно.

Верь мне

Елена Тодорова

01

Аннотация: В прошлом Александр Георгиев был моим принцем, моим главным героем, моим небом… Но его семья разрушила наши отношения.

В настоящем мы просто бывшие. И скоро он женится на другой.

Но зачем-то продолжает приезжать ко мне…

1

Узнавание,

когда каждая деталь будто удар ножа между ребер –

страшная штука.

© Александр Георгиев

– И что ты хочешь на этого Полторацкого? – выдаю ровным до безразличия тоном.

Хмуро смотрю на мать, которая даже на гребаном приеме в день своего рождения не может оставить работу в стороне.

– Все, – заявляет жестко. – Этот принципиальный ящер только за первую неделю проверки отцу всю кровь выпил. Упорно строит из себя законопослушного. Будто такие еще где-то остались!

Сжимая челюсти, вскидываю взгляд выше головы матери и машинально оцепляю вниманием всю приглашенную гондон-интеллигент-толпу. Подборка ярче, чем в джунглях – политические шлюхи, продажные шкуры, исполнительные твари, чванливые лицемеры, ебучие «князи из грязи» и прочая шваль с завышенным ценником. Перечислять долго, хоть все это стадо разом и гребет под один вид – высшее общество. Суть в том, что если дать правильный клич, они вцепятся друг другу в глотки.

– Выпил отцу всю кровь, говоришь? – выталкиваю небрежно. – И поэтому ты отправила ему приглашение еще и на свой юбилей?

– Держи союзников близко, а врагов – еще ближе, – навешивает поучительно.

Похрен. Мимо проходит. Не раздражает. И даже не улыбает.

После определенных событий в своей проклятой жизни я перестал обращать внимание на подобные резкие, как понос, ликбез-интенсивы. А если быть точным – я перестал обращать внимание на все.

Эмоций нет. Чувства купированы. Раны после прижигания черны.

– Гениально, – отбиваю сухо, до хрипоты.

Подношу ко рту стакан, чтобы сделать очередной глоток рома. Живее алкоголь меня, безусловно, не сделает. Но подпитать застывшие за грудиной механизмы, дабы не заржаветь окончательно, стоит.

– В общем, пригодится любая информация, которая даст возможность надавить на Полторацкого.

– А если такой информации все же нет? – предполагая это, расчетливо отвешиваю едкую ухмылку. – Знаешь, так бывает, – подмигиваю с той же ленивой издевкой.

– Человеку пятьдесят семь, большую часть из этих лет он в генеральной прокуратуре, – орудует мама будто бы весомыми аргументами. И заключает: – Такое невозможно.

Качнув стаканом, с куда большим удовольствием смотрю на то, как болтается внутри него темный ром, чем на окружающую меня пафосную вакханалию.

У матери в подчинении десятки специалистов. Рыть гнилой компромат на этого честного прокурора определенно есть кому. Но она любыми путями пытается втянуть в свое всевластное дерьмище меня. Вот вспомнила даже о моей «бесперспективной» ІТ-специальности и сопутствующих навыках.

– Почему ты не привлечешь кого-то из Киева, чтобы его, так сказать, образумили? – задвигаю с той же механической улыбкой. – У тебя же хватает связей.

– Пробовала, – цедит она с очевидным раздражением от своего бессилия. – Никто из моих на него влияния не имеет. Откуда вылез только?

– Ладно, мам. Скинь мне его данные. Я посмотрю.

Нет. Не посмотрю.

Но кипучую деятельность разыграю. Только бы отвязалась.

– Спасибо, сынок, – прочесав ладонью по моему плечу, оставляет у уха бесконтактный поцелуй.

Выглядит более довольно, чем пару часов назад, когда я вручал ей свой гребан