Офелия

Офелия лежит в воде

Среди цветов и трав.

Тревогой мир вокруг одет,

И каждый в нём не прав.

Как равнодушен спутник был,

Как встречный был суров.

До сумасшествия постыл

И душен отчий кров.

На волю из дворца ушла,

Где воздух юн и скор,

Но так же прячется душа

За беглый разговор.

А в нём сквозь молоко речей

Видна тоска любви.

Как мотыльки все мчатся к ней

И разбивают лбы.

Рассудок теплится ещё,

Но тает как свеча.

Немилосердный друг прощён

И проклят сгоряча.

Офелия сложила рук

Безмолвную мольбу.

Теперь свободная от мук.

Она лежит в гробу.

Кощей

А жизнь моя на кончике иглы,

Что спрятана в яйце орлиной птицы,

Которое по правилам игры

Когда-нибудь обязано разбиться.

И потому держу его в ларце,

Укрыв в шкафу от любопытных взглядов.

И изменяюсь каждый раз в лице,

Увидев, что проходит кто-то рядом.

Я сторожу и смерть, и жизнь свою,

Как будто бы играю с ними в прятки.

Опасности, как мячики, ловлю,

Творя всё остальное для порядка.

И всё слабее мой в игре запал,

Намеренья неразрешима тайна.

Я может быть нечаянно попал

В бессмысленный капкан существованья.

Осень

Недаром осень, как оса,

Кружит вокруг и сердце жалит.

Наутро слёзы и роса,

Перемешавшись, будят жалость.

Что праздник лета изнемог,

Любви истратилась надежда.

И дождь приходит на порог,

Где солнце ночевало прежде.

Потерю радостных щедрот

Разноцветенья, многозвучья

Перетерпеть сумеет тот,

Кто впрок терпению научен.

И к предстоящим холодам

Тепло копить придётся храбро,

Чтоб посреди метельных драм

Душа зимою не озябла.

Анна Каренина

Разрушение от любви

Тем страшней, чем она сильнее.

Разбиваются в клочья лбы,

Душит жадная ласка шеи.

Опостылеет нежный кров,

Больно ранит обиды жало.

Наломать можно столько дров,

Разжигая огонь пожара.

Всё рассеется пылью дней,

Но судьба не простит урона.

И вокруг будет поле пней

Вместо леса надежд зелёных.

Беспрепятственно может страсть

Изменять бытия основы.

Чтоб взлететь, надо низко пасть,

Но суметь возродиться снова.

***

Мир сузился до одного лица.

Так хочется держать его в ладонях,

Беседовать глазами без конца

И понимать, что разговор бездонен.

Всё остальное может подождать,

Оно лишь декорация для встречи.

Пусть будет буря или тишь да гладь,

Откликнуться на эти сцены нечем.

Глобальный эгоизм оправдан тем,

Что робкому ростку любовной неги

Необходим заботливый удел,

Чтобы пустить весёлые побеги.

Противоречий парадокс любя,

Проявим благодатную беспечность.

Сомкнулся мир до одного тебя,

Одновременно распахнувшись в вечность.

***

Стояли дни, лежали дни, томились

Осенним солнцем летнего тепла.

Щедра его доверчивая милость,

Простая квинтэссенция добра.

Успеем напитаться ли, напиться

И расцвести, чтобы потом увять.

Пока не встанет правильная спица

В ту колесницу, что несётся вспять

К началу дней, к свершению эпохи,

К лукавому истоку существа,

Протискиваясь сквозь аккорды вздохов.

Так дышит опалённая листва.

Погода заблудилась в перекрёстках

Людских желаний и случайных встреч.

Дождливых капель радужные блёстки

Стремятся под ногами кротко лечь.

***

Закройте рот, открыв объятья

Для всех, кто задушевен вам.

Для тех, кто сестры или братья,

Кто быть родным не уставал,

С кем были свиты тишиною

И не поссорены сумой,

Вдохновлены весной шальною,

И успокоены зимой.

Слова капризны и беспечны,

Легко ломают смысла грань.

Одни стремятся прямо в вечность,

Другие дней украсят ткань.

Им надо верить осторожно,

Произносить не суетясь.

Клинок обиды спрятать в ножны,

А с дифирамбов счистить грязь.

Но лишь прижавшись сердцем к сердцу,

Делясь живительным теплом,

Приоткрываешь в нежность дверцу,

Не лезешь в душу напролом.

Юная музыка

Для юной музыки нет правил и преград.

Сметает всё возвышенное рвенье.

Знакомых нот таинственный уклад

Питает слух и углубляет зренье.

Любой из нас – один из верных слуг

Гармонии, уверенно царящей.

Спасёт от неуверенности мук

И выведет из рассуждений чащи.

Причудливым движеньем удивит,

Поведает о слабости наивно,

Покажет до тоски знакомый вид,

Очищенный, как будто после ливня.

Утешится печальная пора.