Юдоль женская

Лариса Джейкман

«Юдоль женская» – третья часть трилогии «Тени ушедших времён».

Эта книга о женщинах, на чью долю выпали тяжёлые испытания военных и послевоенных лет, об их стойкости и непреодолимой воле к жизни.

Часто мы восхищаемся силой духа и мужеством, которые проявляют мужчины, но героини романа: Раиса и две её дочери Лариса и Нина – ломают этот стереотип. Они преодолели всё: потерю мужей, обман и предательство, трудности войны, беды и лишения.

Но какой же силой духа нужно обладать, чтобы, стоя на коленях, у последней черты порой, не перешагнуть её, а подняться и начать жить заново.

У читателя будет возможность заглянуть в сердца и души этих женщин, вдохновиться их силой и любовью к жизни.

Автору эта книга особенно дорога, так как она о её родных и близких людях.

Лариса Джейкман

Юдоль женская

© Лариса Джейкман, 2024

© Интернациональный Союз писателей, 2024

Раечка

Глаза прекрасны, взгляд, увы, тревожен:

Души усталость или сердца боль?!

– Так плохо всё? – спрошу вас осторожно.

– Иль непосильна женская юдоль?..

    Автор неизвестен

В те далёкие дни, после революции 1905 года и задолго до начала Первой мировой войны, жизнь людей складывалась очень нелегко. В воздухе витали страх и неопределённость, и они накладывали отпечаток на настроение и самочувствие людей.

Раиса Суслова, скромная девушка семнадцати лет, вернулась домой после проживания в услужении в семье богатого астраханского рыбопромышленника Александра Аристарховича Шмита.

Приехав к родителям, Елене Фокеевне и Матвею Прокопьевичу, она сразу заметила их тревожное состояние. Жили они неплохо, хотя по сравнению с условиями у Шмитов, родительский дом показался ей бедным, но всё таким же родным и дорогим её девичьему сердцу.

– Ну как вы тут без меня? – спросила она отца с матерью, но они лишь пожали плечами и ответили:

– Да ничего, справляемся, дочка. Горынька, братец твой, женился, жену в дом не привёл, живут своим двором. А к тебе аж два жениха сватаются.

Раечка покраснела и сказала, конфузясь:

– Да ну вас, право! Так уж и два? И кто такие?

– Павел Шевченко, Андрея Кузьмича сын. Да ещё и Никита Болотин, ты с ним в девчонках всё на реку бегала.

– Да помню я, только как выбирать-то? Никита этот всё драться норовил, а Павел хоть и взрослый, да больно уж тихий, не слыхать его сроду и не видать. Всё бочком да пошустрей по улице прошмыгнуть старается.

Родители переглянулись, усмехнулись и ответили:

– Да ты их помнишь юнцами безусыми, а они-то уж повзрослели. Никита совсем мальчишкой был, а нынче выше отца на голову, справный парень. А Павел тихий, скромный, но пригож лицом да трудолюбивый. Тебя постарше, это да. Вот и думай, выбирай.

– Ладно, – сказала Раечка. – Поживём – увидим.

– Да сваты уж и на пороге, считай. В эту пятницу Болотины зайдут, Никита с ними. Ты прихорошись, дочка. Только не очень по-городскому. Скромней-то лучше.

Раечка знала, о чём мать предупреждает: видела она её платья, из города привезённые. Тут, на заводской окраине, таких не носили. Одевались по старинке, даже красивые девчата выглядели старомодно. А у Раечки платья были поновей да с кружавчиками. Фасон другой, всё по фигуре.

В пятницу после бани девушка стала готовиться к смотринам. Аккуратно причесалась и уложила волосы тугой косой вокруг головы. Платье надела лиловое с серым рисунком, по подолу оборка, рукав у проймы фонариком, а от локтя узкий.

– Ну девка, городская совсем, – сказала мать, глядя на дочь, а отец заметил жене:

– Как ты, Еленька, в молодости. Такая же была тоненькая, что тростинка. Раиска вся в тебя. Только что же это платье-то узко в талиях? Тебе и дышать, небось, трудно, а?

– Да нет, батюшка. Нетрудно мне дышать. Так нынче модно. Я его на базаре у купчихиной дочки купила. Ей пошили, а не подошло. Она пошире меня будет. А мне в самый раз.

И Раечка закружилась по комнате так, что подол всколыхнулся и светлые ботиночки со шнурками показались из-под юбки.

Все ждали сватов и изрядно волновались. Вскипятили самовар, выставили блюдо с пряниками да баранками и чашки с блюдцами расставили вдоль стола.

Скрипнула калитка, и Раечк