Легенда о Сан-Микеле

Аксель Мунте

В феврале 1949 года в Королевском дворце в Стокгольме в возрасте 91 года умер Аксель Мунте. Он умер затворником, но еще при жизни стал легендой. Начало легенды было заложено, когда он, двадцати с небольшим лет, прочитал в «Таймсе» заметку об эпидемии холеры в Италии и, прервав свой медовый месяц, бросился спасать жизни в пораженном холерой Неаполе. Когда-то ему приснилось, что он будет жить в светлой вилле высоко над морем, там, где некогда жил Тиберий. И что он сам, своими руками, построит эту виллу. И он ее построил. И прожил там многие годы, спасая людей, животных и птиц. И при этом он был врачом шведской королевской семьи и многих высокопоставленных особ, приближенных к королевским домам Европы.

В 1929 году, когда вышла книга «Легенда о Сан-Микеле», магнетическое влияние Мунте распространилось на миллионы людей, прочитавших книгу. С тех пор она переиздается на разных языках уже более 90 лет. Но чем притягивает к себе эта книга – загадка. Ведь умения владеть словом и строить сюжет – недостаточно для успеха. Нужно что-то особенное, что дается только избранным. Аксель Мунте написал автобиографическую книгу. Правда эту книгу можно назвать и записками врача, и записками мистика, и записками пересмешника… И записками ребенка, не захотевшего стать взрослым… Прочтите «Легенду о Сан-Микеле», и, быть может, именно вам удастся разгадать ее загадку.

Аксель Мунте

Легенда о Сан-Микеле

Axel Munthe

THE STORY OF SAN-MICHELE

1929

© Аксакова Т.А., наследники, перевод, 1929

© «Захаров», 2020

Предисловие автора

Критики не могут решить, к какому жанру следует отнести «Легенду о Сан-Микеле». Ничего удивительного. Одни называли ее «автобиографией», другие – «воспоминаниями врача». Насколько я могу судить, это ни то и ни другое. Ведь история моей жизни вряд ли заняла бы четыреста страниц, даже если бы я не опустил наиболее печальных и значительных ее глав. Могу только сказать, что я вовсе не хотел писать книгу о самом себе – наоборот, я постоянно старался избавиться от этой смутной фигуры. Если же книга все-таки оказалась автобиографией, то (судя по ее успеху) приходится признать, что, желая написать книгу о самом себе, следует думать о ком-нибудь другом. Писателю нужно только тихо сидеть в кресле и слепым глазом всматриваться в прошедшую жизнь. А еще лучше – лечь в траву и ни о чем не думать, только слушать. Вскоре далекий рев мира совсем заглохнет, лес и поле наполнятся птичьим пением, и к нему придут доверчивые звери поведать о своих радостях и горестях на понятном ему языке, а когда наступит полная тишина, можно будет расслышать шепот неодушевленных предметов вокруг.

Название же «Воспоминания врача», которое дают этой книге некоторые критики, кажется мне еще менее уместным. Такой помпезный подзаголовок никак не вяжется с ее бурной простотой, бесстыдной откровенностью и прежде всего – с ее прозрачностью. Конечно, врач, как и всякий другой человек, имеет право посмеяться над собой, когда у него тяжело на сердце, может он посмеиваться и над своими коллегами, если готов принять на себя все последствия. Но он не имеет права смеяться над своими пациентами. Еще хуже, когда он льет вместе с ними слезы: плаксивый врач – плохой врач. Старый доктор вообще должен хорошо поразмыслить, прежде чем садиться писать мемуары. Будет лучше, если он никому не откроет того, что видел и что узнал о Жизни и Смерти. Лучше не писать мемуаров, оставив мертвым их покой, а живым – их иллюзии.

Кто-то назвал эту книгу «повестью о Смерти». Может быть это и так, ибо Смерть постоянно присутствует в моих мыслях. «Нет ни одной мысли в моей душе, которая не имела бы лика Смерти», – писал Микеланджело в письмах к Вазари. Я так долго боролся с моей мрачной коллегой, я всегда терпел поражение и видел, как она одного за другим поражала всех, кого я пытался спасти. И некоторых из них я видел перед собой, когда писал эту книгу, – вновь видел, как они жили, как страдали, как умирали. Ничего другого я не мог для них сделать.

Это были простые люди – над их могилами не стоят мраморные кресты и многие из них были забыты еще задолго до см