История эта, а вернее будет сказать, небольшой, но весьма ёмкий рассказ о ряде забавных происшествий пришёлся в аккурат на череду всеми любимых майских праздников. Случилось это всё не в столь далёком прошлом, конечно же, если учитывать условную относительность летоисчислений календаря. Хотя, признаться, – Настоящее, Прошлое и Будущее – это такая скользкая тема, что неровен час, можно запросто на ровном месте погрязнуть в размышлениях – всё это так относительно. А ведь и вправду, ведь по факту то любое деяние или даже просто слово, едва ли покинувшее уста – это есть уже официальная история. А вот место для шага вперёд, куда в самом ближайшем будущем, пусть и абстрактным, а быть может и вовсе натуральным образом устремится стопа – это и есть Будущее. И насколько же она мала, насколько непостоянна, а главное, ничем неизмерима та воистину живая величина, что в мире нашем носит имя – Настоящее. Так вот однажды, творческим образом стирая грани времени, я и оказался в тех, неописуемой красоты местах, где когда-то бывал, работал, вкушал и мыслил сам Сакен Сейфуллин. Он, погружаясь во все тонкости и глубинны этих исторически значимых мест Земли, действительно мастерски увековечил целый ряд бессмертных легенд, что по сей день находят отклик в сердцах. А имя тому бесценному местечку – Бурабай или же попросту курорт Боровое.

И всё же, как тонка и неуловима та нить настоящего времени, а главное, насколько она сильна и влиятельна по отношению к человеку. Да, по прибытию всё то богатство природы, как ни странно, никуда не сбежало из курортных мест, чего, увы, нельзя было сказать о внешней структуре того целебного района. Виной всему послужил тот, по сути, бренный эффект очередного мирового экономического кризиса, коим в своё удовольствие также, вгоняя страну в ещё большую яму, охотно пользовались все кому не лень, включая повсеместное тараканьё управляющих государственных чиновников. Итак…

Прибытие

Ближе к полудню, поезд тихонько встал на одноимённой станции и наш вагон принялся стремительно пустеть. Тут же с другой стороны прибыл ещё один немалый состав, вероятно, с такими же желающими с пользой провести затяжные выходные в целебном санатории посередь скалистого бора, отчего я намеренно прибавил шагу. Юный ветерок попеременно ласкал весенние просторы то тёплыми, а то и прохладными порывами, ласково шелестя едва ли широко распустившейся листвой. Этот ветерок местами ленно, местами дерзко и абсолютно самобытно распространял по всей вверенной ему атмосфере совершенно искренний, праздничный дух времени, дух пробуждающейся Земли. Едва ли переступив изначальный «Рубикон» мая, он своим вольным дуновением заблаговременно уже настраивал всех и каждого на некую ласковую, впереди идущую летнюю пору, в неге которой хотя бы разочек, да обязано будет случится нечто счастливое и волшебное. На календаре вовсю зиял знаменательный, облюбованный трудовым человеком первый день мая, но как, ни странно, ни торжества, ни чествования мира труда нигде замечено не было. «Странно» – подумалось мне, ведь нигде не виднелось никакого, пусть даже и принудительного субботника с прохлаждающейся школотой. В отместку тому порядку, а также в противовес той воспалённой экономической болезни чинов, всё тот же беспризорный мусор, оставшейся от последних снегов, продолжал безнаказанно и нелицеприятно валяться по углам и обочинам знаменитого курорта. Наскоро миновав все вокзальные препоны, я вышел на площадь и там же обмер на месте. Вокруг нигде, ни на дырявой парковке, ни где-то подле, нигде совершенно не виднелось ни единого трансфера, ни даже какого-нибудь самого захудалого автобуса с привычно кричащими представителями различных домов отдыха, не было никого. «Странно» – уже вслух томно подумал я, и принялся дальше по пути оглядываться, шагая вперёд с весьма недовольным лицом. Пройдя ещё немного дальше, я вновь замер в исступлении, будто бы меня внезапно поразил электрический ток. Моему взору открывалась такая картина: к тому времени из здания вокзала уже потянулась вся та разнокалиберная вереница людей, среди которой в изрядном количестве шли, плелись, ползли люди с я