Я не забыл тебя, Афганистан

Сон

Мне приснилось поле – всё в ромашках,

Залитое солнечными бликами.

Сквозь него бежал я без рубашки,

В небесах же журавли курлыкали.

Мне приснились ягоды на поле том —

Красные. И сладкие. И спелые.

Ты навстречу шла с тех ягод кузовком —

Стройная. Красивая. И смелая.

Мы увидели друг друга ещё издали,

И руками мы друг к другу потянулися.

А когда твоё дыхание услышал я,

Закричала «Ду'хи!» ты, и я проснулся…

Автомат. Разгрузка. Перевал.

Ты дождись меня – и будет поле в ягодах.

Только б АКМ не подкачал…

Не дождалась. Написала повесть заново.

    Май 1988 года

Звёзды

А на небе средь света афганской луны

Тонких гвоздиков шляпки мерцают.

Одни – ярче, иные почти не видны:

Это души убитых страдают.

Это души ребят, кто не стал отдавать

Свою честь, заплатив Сатане,

Души тех, кто сменял в отчем доме кровать

На бессонные ночи в огне.

Сколько их полегло в том жестоком бою —

Знают камни безвестной высотки

В том немилом, голодном и чуждом краю…

А в Союз полетели «двухсотки».

И в последний полет в небо шли пацаны,

В те края, где их помнят и знают…

…А на небе средь света афганской луны

Тонких гвоздиков шляпки мерцают.

    Август 1988 года

Мечты

Скажи, какие наши годы…

Ведь нам с тобою жить и жить,

Хотеть отчаянно свободы,

Любить и дружбой дорожить,

Взрослеть, учиться и пытаться

До звёзд ночных рукой достать,

Работать, в девушек влюбляться,

Надеждой и опорой стать…

…Мечты, мечты… Возможно, кто-то

Всё это сделает сполна.

А мы… «Подъём, солдат! Тревога!»

Ведь мы с тобою в ДРА…

    Май 1988 года

Я никогда в тебя не верил…

Я никогда в тебя не верил.

И не крещен. Не причащался.

Твоей слезой не умывался,

А впрочем, как и ты – моею.

Не верю и теперь, уж извини.

Поверь, неверью есть причины,

Слова не юноши – мужчины…

Перед глазами ж – пацаны.

Они – другие. Не как я.

С жетоном рядом – крест на шее.

И шли вперед, тебе поверив,

Тебе молясь, чертей кляня.

Совсем мальчишки. Автоматы.

Разгрузка. Шлем. Бронежилет.

В один конец купив билет —

Хоть молодые, а – солдаты…

И вот их нет. Они в раю.

Тебе спасибо, приютил их.

Твои кресты на их могилах…

А я? Не верю. Но – живу.

    Осень 1989 года, Москва.

Слижу клубники сладкий аромат…

Слижу клубники сладкий аромат,

Коснусь рукой каштановых волос…

Прощай, не плачь, никто не виноват,

Что мне служить Отчизне довелось.

Я буду помнить омут твоих глаз,

И навсегда запомню нежность рук,

И твоё тело – бархатный атлас,

И крик «Люблю», и сердца быстрый стук.

Сквозь холод зим и пекло жарких лет,

В горах страны, захлёстнутой войной,

Меня спасут

Мой голубой берет

И то, что ты всегда-всегда со мной.

    Ноябрь 1988 года,

Письмо маме

Здравствуй, мама. Я жив и здоров.

Здесь, на Юге, тепло и красиво.

В горах видел двух диких козлов,

Они травку щипали лениво.

На рыбалку ходил поутру —

Рыбы столько, что всю не забрать.

Ротный повар сварганил уху,

Пообедал, теперь лягу спать…

А назавтра… а завтра – в поход.

Ты не бойся, не плачь просто так:

По «бетонке» в КамАЗе наш взвод

Хлеб доставит в далёкий кишлак.

Пробежим сотню вёрст «с ветерком»,

Нам здесь рады, и трассы чисты.

Мы здесь мирную жизнь стережём,

Строим ЛЭПы, дома и мосты.

Мам, целую! Салют всем родным!

Комсомольский привет друганам!

И…

…уж если…

…вернусь я живым,

Никогда не забуду Афган…

    Март 1988 года

Помню

Парням, прошедшим ад войны…

помню до вкуса крови

и до обстрелов закатных

как ты сдвигала брови

читая поэтов патлатых

как веселилась пьяно

и как пьянела быстро

среди студентов рьяных

в забытой почти столице

облако над перевалом

похожее на верблюда

там где-то отряд душманов

по нам минометы оттуда

и мы вгрызаемся в землю

как будто поможет твердыня

а ты и не вспомнишь наверно

а вспомнишь – так только имя

под небом ночным афганским

под вражеским перевалом

я помню как строки читая

ты брови красиво сдвигала…

    Май 1988 года

Мамоч