Сонеты к Орфею
Райнер Мария Рильке
Книга предлагает новый полный перевод на русский язык позднего поэтического цикла выдающегося австрийского поэта R М. Рильке «Сонеты к Орфею», созданного в 1922 году. 56 сонетов объединены образом Орфея и представляют собой единое философско-поэтическое высказывание, раскрывающее трансцендентную суть бытия в разных его аспектах – в искусстве, природе, предметах, человеческой судьбе. Прослеживается философская опора Рильке, в частности, на Гете и его идеи органичного единства всего со всем в мире.
Новый перевод Елены Головиной «Сонетов к Орфею» учитывает принципиальную сложность поэтического языка Рильке, его лексики, метафорики, новации в синтаксической и грамматической структуре языка, чтобы максимально полно, ярко и близко к оригиналу представить «Сонеты» русскоязычному читателю.
Райнер Мария Рильке
Сонеты к Орфею
Памяти моего отца Евгения Всеволодовича Головина
«Стихи ведь не то, что о них думают, не чувства (чувства приходят рано), стихи это опыт. Ради единого стиха нужно повидать множество городов, людей и вещей, надо понять зверей, пережить полет птиц, ощутить тот жест, каким цветы раскрываются утром. Надо вспомнить дороги незнаемых стран, нечаянные встречи, и задолго чуемые разлуки, и до сих пор непознанные дни детства… И нужно побыть подле умирающего, посидеть подле мертвого, в комнате, отворенным окном ловящей прерывистый уличный шум».
(Р. М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге»)
Райнер Мария Рильке
Сонеты к Орфею
«Эти стихи таинственны даже для меня самого. В том, как они ко мне пришли и утвердили себя во мне – самая странная диктовка, которую мне довелось принять и записать».
Р. М. Рильке
Примечания Рильке к «Сонетам к Орфею»
X сонет. Во второй строфе помянуты могилы прославленного старого кладбища в Аллискане возле Арля, о котором говорится и в «Мальте Лауридсе Бригге«.
XVI сонет. Этот сонет обращен к собаке. Слова «перст Божества моего» относятся к Орфею, выступающему здесь как «бог» поэта. Поэт хочет направить этот перст, дабы он из своего бесконечного участья н самопожертвования благословил и собаку, которая, почти как Исав (читай: Иаков. I. Быт. 27), обложила себя шерстью, желая приобщиться в сердце своем к непричитающемуся ей наследству: к человеческому во всей его нужде и во всем его счастье.
XXI сонет. Эта весенняя песенка представляется мне как бы «толкованием» одной необычайно танцевальной музыки, которую мне однажды привелось услышать от монастырских детей в маленьком женском монастыре неподалеку от Ронды (в южной Испании) во время утренней мессы. Дети, не нарушая танцевального такта, пели неизвестный мне текст в сопровождении треугольника и тамбурина.
XXV сонет. К Вере.
Ersten tell
Первая часть
I
Da stieg ein Baum. O reine ?bersteigung!
O Orpheus singt! O hoher Baum im Ohr!
Und alles schwieg. Doch selbst in der Verschweigung
ging neuer Anfang, Wink und Wandlung vor.
Tiere aus Stille drangen aus dem klaren
gel?sten Wald von Lager und Genist;
und da ergab sich, da? sie nicht aus List
und nicht aus Angst in sich so leise waren,
sondern aus H?ren. Br?llen, Schrei, Ger?hr
schien klein in ihren Herzen. Und wo eben
kaum eine H?tte war, dies zu empfangen,
ein Unterschlupf aus dunkelstem Verlangen
mit einem Zugang, dessen Pfosten beben, —
da schufst du ihnen Tempel im Geh?r.
I
Вот дерево. О, абсолют порыва ввысь!
О, песнь Орфея! Через слух оно растет.
Повсюду тихо. В тишине сокрыто
Начало новое и путь метаморфоз.
Из тишины и из светлеющих лесов вокруг
явились звери, оставив норы и укрытья.
Сюда влекла отнюдь не хитрость их,
не страх, уснувший вдруг,
но только слух. Рев их сердцам
и вой, и рык вмиг стали чужды. Шли
они близ хижины. Над входом дрожала балка.
Для какой неведомой нужды
постройка ветхая могла служить?
Но ты, ты в слухе их воздвиг свой храм.
II
Und fast ein M?dchen wars und ging hervor
aus diesem einigen Gl?ck von Sang und Leier
und gl?nzte klar durch ihre Fr?hlingsschleier
und machte sich ein Bett in meinem Ohr.
Und schlief in mir. Und alles war i
ЛитРес