Городошники

Татьяна Нелюбина

Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы

Герои романа – реальные студенты и преподаватели кафедры градостроительства Свердловского архитектурного института, т. е. «городошники» выпуска 1974 года.

Татьяна Нелюбина

Городошники. Роман

Часть I

Туфли давили. Скинуть? Но без каблуков я буду по грудь студенту Голубеву. Если бы он встал. Но он спал. На занятии. Это было мое первое занятие. Десятов представил меня и ушел: «Любовь Николаевна, мне на Ученый совет». Я чуть не выбежала за ним, но ноги не слушались. Да и не очень-то разбежишься на таких каблуках. Кой черт я эти туфли надела? Я сказала себе, стой, убежать успеешь. Вот и стояла. Студенты делали вид, что поглощены проектом. А Голубев, спрятавшись за портфелем, спал. Я сказала себе, где наша не пропадала. Я сказала себе, двум смертям не бывать, а одной уж точно не миновать. Сейчас умру для них навсегда как преподаватель. Я прошагала к окну. Внизу, в ресторане «Восток», разгружали пиво. В это время его всегда разгружали, и я смотрела в окно, только тогда я была студенткой.

– Герман Иванович, – сказал мне Десятов, – пора.

И мы пошли по коридору. Пахло мышами, подгоревшей кашей и еще чем-то таким отвратительным, чем пахнут многолетние коммуналки. Институт, отпочковавшись от УПИ[1 - Уральский политехнической институт.], переехал в это здание, на шестой этаж. Но нашей новенькой кафедре градостроительства места там не хватило, и нас посадили на третий этаж. Мы шли мимо дверюшек, за которыми слышались храп, ругань, шепот. Стены были выкрашены синей масляной краской (давным-давно), штукатурка обвалилась, изъеденные половицы скрипели.

Десятов взглянул на меня сочувственно, толкнул дверь.

– Здравствуйте, товарищи, садитесь, – он окинул взглядом аудиторию, смахнул пылинки со стула, откинул полы своего великолепного пиджака, сел. Шепнул мне: «Герман Иванович, присаживайтесь!» Отыскал кого-то глазами.

– Староста, журнал!

– Сейчас-сейчас, Владимир Григорьевич, последние строчки заполняю.

– Приведите аудиторию в порядок. Тряпку и мел обеспечьте. И всех прошу пересесть поближе.

Пока они вставали, нехотя перебрасывали сумки на передние столы, Владимир Григорьевич изучал журнал. Я прочел: староста группы Прохор Миронов, 1942 года. Ему двадцать восемь, на год старше меня!

Когда все наконец уселись, Владимир Григорьевич провел «перекличку», поставил три «энки». Объявил:

– Разрешите представить нового преподавателя. Герман Иванович Нелепов. Мы будем вести у вас проект. Проект, как вы уже знаете, называется «Поселок на четыре тысячи жителей». Вводную лекцию я вам прочел на первом занятии. Ситуации у вас есть, мысли, надеюсь, тоже. Доставайте кальку, фломастеры и приступайте к работе. Займитесь анализом рельефа, инсоляции, аэрации. Будут вопросы, обращайтесь к Герману Ивановичу.

Пока я сообразил, что это значит, Владимир Григорьевич был уже у двери.

Я устремился за ним – один я тут не останусь!

– Мне нужно уйти позарез! Герман Иванович! Позарез нужно уйти!

Я в панике вернулся к столу, да как же так, что я тут буду с ними делать?! Один? Я ничего не знаю, не умею, в конце концов я их просто боюсь!

Я пожалел, что покинул свой Гипромез, где трудился под началом Десятова. Но Десятов стал заведующим кафедрой градостроительства и меня за собой перетянул. Вот я и сидел теперь здесь, смешил публику, этакий одинокий толстячок – а я толстячок и очкарик и все свои возможные прозвища знаю заранее, вы меня ничем не удивите – так вот, я сидел один за столом и мучился.

В передних рядах что-то обсуждали, склонившись над логарифмической линейкой. Обсуждение, ясно, не касалось проекта. Одна из девиц вязала на спицах.

Вот тебе и нб!

Мои дальнейшие наблюдения подтвердили, что до поселка на четыре тысячи жителей тут никому не было дела. Ни до поселка, ни до меня.

Это было обидно. Обидно было, что я так волновался, уверенный, что они умирают от любопытства: ой, кто это к нам пришел?

На секунду выглянуло солнце, блеснуло на спицах, и погасло.

Я затаилась за створкой окна. От окна до стола – три метра, я их преодолею. От стола до двери – еще три, а там уж я бу